Синдром отката

– На самом деле они не отсюда, – сказал Лакс. – И не станут стрелять, если вы пойдете за стрелкой.

– За стрелкой?

Лакс огляделся вокруг. Незнакомец проследил за ним взглядом. В ярком утреннем солнце лазерную стрелу труднее было разглядеть, но она была здесь.

Лакс пожал плечами.

– Лучше подчинитесь. Вам ничего плохого не сделают, просто отведут к другим…

Пленникам? Заложникам? Узникам?

– …людям.

Вспышка привлекла внимание Руфуса через час после того, как над Пина2бо взошло солнце.

Он в одиночку гнал Пеглега по открытой равнине, вдоль подножия горного хребта. Сам оставался в тени гор – а Шестиствольник купался в янтарном свете утреннего солнца. Ближе к Руфусу, примерно в миле, виднелся Центральный. Немного подальше – сам комплекс Шестиствольника, в основном затянутый маскировочными сетками, однако хорошо заметный из-за копра и шести воздетых в небо стволов с массивными «глушителями». Однако вспышка, которую заметил Руфус, исходила не от Шестиствольника. Сверкнуло и погасло на открытой территории между Центральным и подножием горы.

Первая мысль Руфуса: что-то взорвалось. Старинный инстинкт – наследие службы в местах, где приходится опасаться растяжек, – заставил напрячься в ожидании взрывной волны. Однако в следующую секунду он понял: кто-то сигналит ему зеркалом. И несложно догадаться кто.

Прочие следовали за ним параллельным курсом, выше по склону. Дорога там была хуже, к тому же они старались держаться не на виду, так что продвигались медленнее. Руфус спешился, чтобы дать им себя догнать, и достал из полотняного чехла, притороченного к седлу, винтовку. Сегодня он взял с собой не калашникова, а винтовку с прицелом, ту, что собрал сам для отстрела крупных кабанов на больших расстояниях.

Новая вспышка. Обернувшись и взглянув вверх, Руфус увидел, как по склону горы мечется вверх-вниз солнечный зайчик; это Пит вращал зеркало. Передать сообщение он не мог: для зеркал не существует азбуки Морзе. Но и случайный луч нес в себе немало информации. Руфус отыскал клочок земли, где можно было лечь плашмя, не опасаясь, что в брюхо тебе вопьется сотня колючек. Положил один камень на другой, на эту подставку – ствол винтовки, снял с прицела защитный чехол. Взглянул через прицел, водя стволом туда-сюда в том направлении, где заметил вспышку. Искал он несколько минут и наконец заметил одинокую человеческую фигуру, бредущую прочь от гор по аллювиальному руслу реки. Сколько можно было различить с такого расстояния, направлялся человек не к Шестиствольнику – скорее к Центральному. Что вполне укладывалось в общее представление Руфуса о происходящем: дроны сгоняют персонал в одно место и не выпускают. Самих дронов он с такого расстояния не видел даже в прицел, но не сомневался, что они следуют за Питом по пятам. Наверное, Пит незаметно вытащил из кармана зеркальце и послал сигнал, когда остановился облегчиться или вроде того.

Хотел бы Руфус как-то передать эту информацию наверх, Тордис, Кармелите и Цолмон! Но увы. Дай бог, блуждающий лучик света зацепил и их. Может быть, они увидели, что Руфус спешился и высматривает что-то в прицел. На случай, если они все пропустили, он поднялся и изобразил жестами, что смотрит на долину в бинокль. Бинокли у них с собой есть. Если заметят и поймут – увидят то же, что и он.

Тем временем солнце выскользнуло из-за вершины горы и стало подниматься все выше. Секунд десять оно ласково пригревало – дальше начало пригревать совсем не ласково. Раз уж все равно остановился, Руфус открыл седельную сумку, где у него лежал геокостюм, и натянул на себя его нижний слой – насколько он мог судить, комбинезон из спандекса. Комбинезон был цвета хаки, так что в пустыне не слишком бросался в глаза; хотя камуфляжем его, конечно, не назовешь. На голову Руфус нахлобучил широкополую белую шляпу, а затем, по выражению Кармелиты, «снарядился по-боевому»: на бедро – полуавтоматический пистолет, через плечо на ремне – помповое ружье с запасом патронов. Если из такого ружья можно стрелять по тарелочкам, думалось ему, – почему бы и дроны не сбивать?

Все это заняло немало времени. И из-за этого, и из-за того, как медленно приходилось двигаться сокольникам, Руфуса мучило чувство, что они намертво здесь застряли, что безнадежно отстали от противника и попусту истратили самую прохладную часть дня. Оглядываясь назад, он поверить не мог, что всерьез надеялся выкроить еще пару часов на сон.

Наконец он снова сел в седло и погнал Пеглега вперед, к Шестиствольнику.