Синдром отката

– Распространяющихся из этой точки во всех направлениях, – добавил Виллем, – если я верно вас понял.

– Совершенно верно, доктор Кастелейн, – подтвердил Саймон.

– Но в таком случае, мне кажется, волны просто разойдутся в разные стороны и постепенно затихнут.

– При единичном взрыве – да, – ответил гость. – Однако мистер Дайсон, как и любой физик, окончивший хотя бы первый курс, знал о конструктивной интерференции – феномене, при котором две волны, встретившись в определенный момент в определенном месте, создают третью, намного более высокую волну. В мире математической физики это обычное дело. Но что изменилось по сравнению с 1962 годом? Да то, что теперь у нас есть компьютеры. Системы высокоточного наведения. Расчет времени с точностью до долей секунды, коммуникационные технологии. И так далее. Изменились сами наши представления о том, каким должно быть оружие. Во времена Дайсона, в эпоху холодной войны штабной генерал мог планировать сбросить ядерную бомбу на город и уничтожить его целиком, чтобы избавиться от одного какого-нибудь завода. Конечно, это средство избыточной мощности, но без самонаводящихся боеголовок ничего другого не оставалось. А сейчас мы можем одной крылатой ракетой поразить ключевой элемент этого завода – будь то, допустим, трансформатор или конференц-зал, где проходит совещание руководства, – с точностью даже не до метра, а до сантиметра. Намного чище, намного меньше сопутствующих потерь – и гораздо дешевле. Так что в современном подходе к сценарию Дайсона мы прежде всего избавляемся от ядерной бомбы и остаемся только с контейнерами, полными взрывчатки. Разбрасываем их в точно установленных местах неподалеку от цели. Детонируем по очереди, в установленной последовательности, рассчитав время до секунды. Индивидуальные волны от одной детонации погоды не сделают. И это, кстати, не баг, а фича. Во время шторма их даже никто не заметит. Они не выйдут за пределы шумового фона. Но, если все верно рассчитать, в одном-единственном месте все эти волны встретятся и создадут волну-убийцу огромных размеров. И если это произойдет прямо перед Масланткерингом… что ж, в образовавшийся пролом хлынет Северное море и сделает всю работу за нас.

Саймон остановился; наступило молчание. Виллем огляделся вокруг. Он видел, что некоторые нидерландские коллеги все это уже знали, но другие слышали впервые и были поражены. Сам он относился к последним. Чтобы все это переварить, ему потребовалось несколько минут.

Ну что ж, по крайней мере, понятно, зачем его сюда пригласили. Очевидно, вся эта история как-то связана с Бо и с его поспешным отъездом из Маасфлакте в день шторма. Иными словами, Виллема позвали сюда не для того, чтобы ввести в курс дела. Он вызван как свидетель.

– Вы полагаете, наводнение в Роттердаме и Зеландии – результат военной атаки какой-то иностранной державы? – недоверчиво спросил один армейский генерал.

Его-то явно ни о чем не предупредили, и теперь он был удивлен не меньше Виллема. Однако у Виллема имелось преимущество – несколько странных встреч с Бо в предыдущие несколько недель.

– Вот именно, – ответил Саймон. – Мы считаем, что попытка подобной диверсии была проведена и в устье Темзы, но там оказалась не столь успешной, поскольку подходы к Темзе лучше защищены. У вас нет возможности наблюдать за каналом со стольких углов.

Все, включая и Виллема, понимали, что Саймон несколько приукрашивает действительность. В устье Темзы тоже произошло наводнение, и достаточно сильное.

– Есть какие-нибудь доказательства? Кроме этого? – поинтересовался генерал, хлопнув ладонью по докладу Дайсона.

Отвечая, Саймон не смотрел ему в глаза – и Виллему, быть может, слишком подозрительному, это показалось свидетельством того, что доказательства-то есть, но делиться ими британская разведка не желает. Видимо, тут задействованы конфиденциальные источники и еще более конфиденциальные методы. Однако на этот вопрос у Саймона был готов ответ.

– Должно быть, вы имеете в виду сейсмографические свидетельства взрывов, – заговорил он. – Да, мы их видели. Все вполне очевидно. Сейсмография показывает, где искать улики – обломки контейнеров и другие «следы преступления», лежащие сейчас на дне морском. И мы, несомненно, их найдем. Само собой разумеется, объединив усилия с Королевским флотом Нидерландов. Только искать их, в сущности, не обязательно. Пики сейсмографических диаграмм оставляют не больше места для сомнений, чем стрельба перед Букингемским дворцом.

– Выходит, они – кто бы это ни был – знают, что мы знаем.

– Безусловно.

– Но какой у них мотив? – спросила женщина из нидерландской контрразведки. – Я хочу сказать, если они – кем бы они ни были – не собираются дальше вторгнуться в нашу страну. Взрыв не имеет никакого военного смысла. Выглядит как чистый акт вандализма.

Ответил ее коллега Янно, сидящий напротив, которого Виллем знал уже несколько десятилетий. Ему-то, очевидно, обо всем сообщили заранее.

– Мы считаем, что это политический гамбит. Попытка раскачать публичную дискуссию о глобальном потеплении.