Синдром отката

Лишь несколько зданий в пределах видимости возвышались над землей более чем на один этаж. Самым высоким из них был шахтный копер: этот термин из горной промышленности означает конструкцию, размещенную над стволом шахты, в которой находится подъемная установка. Копер, должно быть, метров десяти высотой представлял собой открытую стальную раму, внутри которой виднелось сложное переплетение кабелей, моторов и разного рода подъемных устройств. Трубы и кабели из других частей комплекса сходились сюда и исчезали в шахте.

Когда буришь шахту, разумеется, необходимо куда-то девать извлеченную почву и горную породу. Здесь этот материал – «отходы» – был распределен по всему комплексу. Он окружал, подпирал или даже скрывал под собой периферийные сооружения: цистерны, перерабатывающие установки, административные здания, в которых, судя по всему, трудилось немало высокооплачиваемых сотрудников («наше командование», сказал о них Т. Р.). Иными словами, все здесь было ненавязчиво, но довольно серьезно укреплено. Руфус с первого взгляда определил в нескольких земляных валах «капониры» – слово, которое Саскии пришлось поискать в Интернете. Как выяснилось, оно означает взрывоупорную стену, возведенную вокруг потенциальной мишени, чтобы защитить ее от снарядов и осколков. Не нужно быть военным экспертом, чтобы понимать: крылатая ракета не оставит от всех этих построек камня на камне. Однако от скрытных атак малого масштаба, например от дронов с бомбами или снайперов, засевших на вершине горы, капониры выглядели серьезной защитой. Большие открытые пространства были затянуты сверху веревочными сетками с вплетенными в них полосами ткани. Смысл этого был Саскии не вполне понятен, но, очевидно, сетки защищали от дронов, давали тень, которой здесь очень не хватало, и затрудняли наблюдение со спутников.

Из верхней части копера поднимался прямо в небо аккуратный «букет» из шести труб. Каждая имела на конце утолщение, очень напомнившее Саскии пламегаситель на дуле карабина.

Водитель в белой шляпе подвез ее и лорд-мэра на небольшом внедорожнике ко входу в копер, расположенному на уровне земли. Здесь ждал их Т. Р., в неизменном ковбойском наряде, с крылатой буквой S на огромной ременной пряжке. При взгляде с этой точки становилось ясно, что шесть труб расходятся радиально, словно стволы у пулемета Гатлинга. Все они спускались прямо в шахту. Диаметр труб – около метра каждая – был намного меньше диаметра шахты, в которой запросто уместился бы небольшой дом, так что между ними оставалось достаточно места для другого оборудования. Над его идеальным распределением в этом пространстве, должно быть, немало поломали голову инженеры. Порывшись в памяти, Саския выудила из глубин сознания полупонятный термин «маршрутизированные системы»: так инженеры называют все длинное и тонкое – трубы, кабели, провода и так далее, – проложенное из одного места в другое. Результат размещения этих маршрутизированных систем был изображен на схеме, висящей возле двери и изображающей копер в разрезе: большой круг, шесть кругов поменьше, равномерно распределенные по его периферии, и между ними – настоящий пазл из множества деталей самой разной формы и размера. Самым крупным на схеме был одинокий прямоугольник лифта. Вторым по величине – круг, обозначенный как «снарядный подъемник».

– Ну что, все сделали домашнее задание? – весело поинтересовался Т. Р., входя в лифт. Внешняя дверь его была плотной, но стены представляли собой стальную решетку.

Под «домашним заданием» Т. Р. разумел ссылки на ролики на «Ютубе», которые разослал гостям накануне, – все посвященные бурению и внутреннему устройству шахт.

– Я немного покликал, – признался Боб. – Люблю смотреть на всякие механизмы – видно, в детстве в конструктор не доиграл.

– Я не смотрела, – покачала головой Саския.

– Тогда начнем с самого верха, – заговорил Т. Р. – Вот мы решили пробурить шахту. Размещаем в нужном месте буровую установку. Вгрызаемся в землю. Буровым насосом выносим на поверхность выбуренную породу. Раз, другой и еще раз. По мере продвижения буровая установка опускается все ниже с помощью того же механизма, – и он похлопал ладонью по стальной решетке, – что сейчас опустит нас. Он вообще здесь главный: пустую породу возит вверх, все остальное – вниз. Спускаемся все ниже, через каждые несколько футов укрепляем стены железобетоном. На самом деле ничего сложного. Главное – упорство и настойчивость.

Он закрыл дверь лифта. Трое посетителей расположились в кабине с удобством, а вот четверым уже пришлось бы тесниться.

– Клаустрофобии ни у кого нет? – поинтересовался Т. Р.

Чисто из вежливости; за последние сутки персонал раза три поинтересовался у Саскии (и, видимо, у Боба тоже), не страдает ли она клаустрофобией. Саския и Боб покачали головами. Т. Р. нажал кнопку «вниз», над головой что-то загудело, и лифт пошел вниз.

– Здесь мы начинали не с нуля, – пояснил Т. Р. – На этом месте была старая заброшенная угольная шахта. Но всего в четыреста футов глубиной и для наших целей слишком узкая.