Синдром Л

– Что, значит – нет? Нет, я – что? Да Нина это! Нина Соколова!

Я тут же эту Нину вспомнил. Выдающаяся девушка! И какой приятный сюрприз меня ждал, когда она скинула платье и трусики. Такая оказалась фигурка точеная, дивная, загляденье. Ведь под одеждой никогда до конца не угадаешь, что тебя ждет, не будет ли разочарований. Но в случае Нины Соколовой… Нет, с грудью не слишком… Но я из тех, для кого это дело – второстепенное. А вот сзади – ноги длинные, правильной совершенно формы. Удивительно! И попка. Лучше я, может, и не видал никогда. Настоящее чудо… Незабываемо… Я-то, правда, ей другого рода сюрприз обеспечил: перебрал так сильно, что кончить долго не мог. Пыхтел, пыхтел, пока из сил не выбился. Но она вроде бы этим в полной мере воспользовалась. Или мне так только показалось? Когда пьяный любовью занимаешься, то все воспринимаешь не совсем адекватно… Туманно как-то все потом в голове… Впрочем, и она, кажется, немало выпила… Какие мы все-таки идиоты, зачем ядом мозг травим, не даем себе полностью насладиться главным удовольствием жизни… Но вот, звонит эта Нина, флиртует, обижается, что не сразу узнал… Значит, запомнилось ей…

– Да, Ниночка, рад тебя слышать… Прекрасно тебя помню, – сказал я. – Еще бы! Разве таких девушек забывают?

Нине это явно понравилась. Она почти замурлыкала в трубку.

Но откуда, однако, подумал я, она взяла мой секретный номер? Ах, ну да, конечно! Она же мне от Валерки Постнова досталась… Сколько раз я ему говорил: не давай, пожалуйста, мой номер никому, особенно бабам… Уже пришлось как-то из-за него номер менять… И вот опять, изволите ли видеть…

– Как там мой одноклассник Валера поживает? – спросил я.

– При чем тут Валера? Я с ним не общаюсь с тех пор, как… Ну ты понимаешь… С тех пор у нас с ним все, кранты.

Что не помешало тебе взять у него мой номер, хотел я сказать, но не стал. Вместо этого спросил светским тоном:

– Как поживаешь, вообще? Как на работе?

– Да все у меня нормально… только по тебе скучаю… Скажи… ты… один?

– Ну, в общем… в общем, да…

– Что значит – в общем? Не хочешь общаться, так и скажи.

– Да нет, я хочу, хочу… Но понимаешь… работа у меня срочная и важная.

А что, подумал я. Не такое уж вранье. Пушкина читать – это вам не под мышкой щекотать. Не водку глотать. Не в преферанс резаться. Это интеллектуальная работа, хоть и приносящая наслаждение почти физическое.

– Работаешь? В двенадцать ночи? Ты же говорил, ты – инженер…

– Ну да, но инженеры разные бывают.

Сказал я это, а про себя думаю: вообще-то к инженерам-созидателям моя профессия точно никакого отношения не имеет. А к чему имеет? К охоте! Ловец человеков, вот кто я. Охотник на людей. Подслушивающий и подсматривающий. Нападающий из засады. Ставящий капканы. Ловушки. Выпрыгивающий из-за угла.

– Я, – говорю, – утром чертеж один должен сдать. Трубы одной.

– Трубы?

– Ну да. Большо-ой такой трубы. Секретной. Больше не могу тебе сказать ни слова. Не имею права.

– Ты шутишь…

– Какие уж тут шутки…

Нинка смешалась как-то. Помолчав, говорит неуверенно:

– А я хотела приехать… Помнишь, как мы… как здорово было…

Опять повисла пауза. А во мне началась борьба. Очень захотелось мне Нину Соколову. Закрыл глаза и представил себе… Даже в горле пересохло от мысленной картинки, как я с нее трусики стаскиваю, медленно так, растягивая удовольствие…. Возбуждаясь все сильнее… а там… О-о! А может, будь что будет? За квартирой, правда, вполне может быть наблюдение, учитывая особое задание… Наплевать! Или нет? Может, лучше не надо… Но я уже весь внутренне содрогался от предвкушения запретного плода, уже невыносимо стало, не выдержать… И я сказал:

– Приезжай…

И сам удивился, как хрипло прозвучал мой голос.

3

Утром я проснулся с таким ощущением, будто гири всю ночь к потолку подбрасывал. Все тело ломило, и мышцы постанывали. Открыл глаза. Вижу: на соседней подушке незнакомая голова. Копна женских каштановых волос. Молодых. То есть точно уж не жена. А кто? Ну, конечно же, Ниночка Соколова! Милая Ниночка, лапочка! Такая интересная девушка, у-у!! Что-то теплое шевельнулось во мне при этом имени.

На этот раз я все помнил прекрасно – вот что значит не пить. Во всех деталях замечательных. Главное, помнил, как меня всего обожгло внутри, когда я всю это красоту опять увидел. А уж когда прикоснулся, прижался к ней, такой жар пробрал, что чуть я позорным образом не кончил тут же, как подросток. Такая эрекция случилась – точно ничего подобного не было с самого отрочества. Я и не подозревал, какое у меня орудие – мощное и большое. Но я старался изо всех сил – сдерживался отчаянно. Как Он ни просился – в норку любимую скорее и за дело, за дело! Расчудеснейшее из всех дел… Но я не давал ему воли. Затеял Большую Игру. Нежно касался ее пальцами, а потом и губами. И, наконец, язык пустил в ход, везде побывал, везде отметился и везде был нежен и ласков. И при этом решителен и энергичен.