Синдром Л

– Да, я тоже заметила. С желтой полосой отменили, зато потом с двумя желтыми появились, с голубой, с темно-синей. Как только они сами не путаются?.. Для низкоквалифицированных рабочих. Для высококвалифицированных. Для средней квалификации. Для служащих десяти, кажется, уже разных категорий. Черт голову сломит!

– Да уж… Видишь, как ловко: все на жратве построено и других товарах первой необходимости. На их распределении в соответствии с твоим местом в иерархии. То, как ты питаешься, и – очень важно! – сколько часов своей жизни ты проводишь в очередях, напрямую зависит от твоего рабочего места. От общественного признания твоего труда – так они это называют. Говорят, они это научно вычисляют: сколько кому в очередях торчать ради какого количества калорий. Потеряешь свое место – и все – и ты, и твоя семья будут влачить полуголодное существование, и большую часть дня будешь стоять за тем немногим, что положено тебе по бесполосному талону. Да и эти крохи будешь получать только в обмен на Сертификат.

– Да, я давно хотела спросить… слышу – Сертификат, Сертификат… А что это такое, никто толком объяснить не может…

– Это документ, свидетельствующий о лояльности власти. Официально называется: Сертификат социальной зрелости. Если его у тебя нет, то ты и семья твоя должны стать пациентами Реабилитационных центров – такие своего рода каторжные, работные дома. Где тебе дают похлебку и ночлег, но ничего больше. А по выходным проходишь сеансы у психиартов, которые постепенно обучают тебя патриотизму и социальной ответственности – то есть конформизму и любви к власти.

– Но есть же необучаемые?

– Попадаются время от времени… Их ссылают на поселения в тайгу. Что там с ними происходит, один бог знает, потому что оттуда никто не возвращается.

– Но почему же нам… почему же тебе позволили – и власть критиковать, и с иностранцами общаться… За границу выпускали!

– Ну, уж давно не выпускают.

– Но никаких сертификатов от тебя и от меня никогда не требовали, в Сибирь не ссылали…

– Показухой занимались. Что вот, дескать, смотрите, у нас даже отщепенцы такие есть. И мы их не сажаем и не гнобим. Спорим – но уважительно. И потом, учти – я на «скользкий путь» вступил, уже президентом Академии наук будучи… Но теперь все, кранты, другая пришла пора, ни заграница никого не волнует, ни мы заграницу… А главное – наука больше не нужна, и Академия тоже… Из нее знаешь что хотят сделать? Посмешище! Нет, ты только вообрази: Постоянное Собрание по подготовке празднования в 84-м году тридцатой годовщины сама знаешь чего! Великой Стабилизации 54-го! Значит, они там будут сидеть и с важным видом рассуждать, как лучше, как всенароднее отпраздновать нечто, чего через пять лет, может, уже и не будет даже… вообще не будет!

– Тише, тише, отец, ты что… вон люди уже оборачиваются…

– Не будет, не будет здесь ничего через пять лет!

– Не кричи, отец… а то я уже жалею, что так много тебе налила…

– А-а…

И он махнул рукой. Безнадега, дескать, какая уже разница?

Фазер быстро пошел вперед. Как будто уже и меня видеть не хотел. Но потом вдруг остановился резко, обернулся, подозвал жестом. Огляделся по сторонам, будто собираясь сказать что-то уж совсем страшное, крамольное – шепотом. Что же это может быть такое, после того, что я только что слышала, подумала я. Мне очень даже любопытно стало. Я подошла, подставила ухо. Он сказал драматическим шепотом:

– Даже птицам необходимо иногда кишечник прочищать!

И засмеялся. И домой пошел. И так мы с ним и шли оба – он впереди, а я за ним. И оба хихикали тихонечко.

…Но все это было несколько дней назад. А теперь, после этих разговоров и после того, что случилось со мной и с Сашей, он у себя дома начальника гэбэшного принимает! Просто невероятно.

– Как ты можешь! – возобновила я атаку. – Да еще требуешь, чтобы твоя дочь его развлекала! Что такое с тобой случилось? Как это ты вдруг переменился? Не стыдно тебе?

Бедный Фазер! Я бросала все эти жесткие упреки, против которых ему толком нечего было возразить.

Вот разве что трамвайный принцип применить. Сам дурак. Сама дура.

– Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала! Кто собирался за сотрудника госбезопасности замуж и так далее? А он вдобавок еще оказался и…

Видно, на моем лице стала собираться такая туча, что Фазер стушевался. Сказал:

– Ладно, извини. Чуть не сказал несправедливых слов. Но, право же, разве тебе меня судить? Ты же теперь на собственном опыте убедилась, что среди чекистов тоже разные люди встречаются. И странно, если было бы иначе. Ну и скажу тебе прямо, кроме как на знакомство с Сусликовым мне… нам с тобой, не на что больше уповать. Но это не чисто шкурный вопрос. Помнишь, что я тебе говорил два дня назад? Так вот, если мне с помощью Сусликова институт удастся спасти, зернышко фундаментальной науки сохранить… Да ради этого на любые компромиссы пойти можно! Разве не так?

– Не знаю, не уверена…