Синдром Фигаро

Из-за пандемии день премьеры постоянно откладывался, и Фигаро с Наной не могли уехать в Австрию, ведь он должен был отчитаться за грант, полученный на постановку. Средства давно закончились, и Нана отдала остаток вырученных за квартиру денег своему жениху.

День премьеры был триумфом как Фигаро, так и Наны. Не удержавшись, она пригласила на спектакль мать и во время представления тщетно искала ее глазами в зале. И когда уже решила, что мать проигнорировала приглашение, та, нарядная, с букетом роз, вышла на сцену.

– Я горжусь тобой, дочка, – прошептала она, вручая Нане цветы. – Увидимся вечером.

Что было потом, лучше не вспоминать. Нана стала свидетельницей ссоры Фигаро и Ольги. Той самой Ольги, чья роль в спектакле была номинальной, без нее вполне можно было обойтись. Но Фигаро считал, что в спектакле должна быть музыка – Нана, пение – он сам и танцы – Ольга. Теперь эта бесполезная Ольга предъявляла права на Фигаро, требовала, чтобы он узаконил с ней отношения. Хотя о каких отношениях могла идти речь, если он жил с Наной в съемной квартире?

Произошло все это в ресторане, во время банкета по случаю премьеры. Нана тогда здорово набралась и даже не заметила, что и Фигаро, и Ольга исчезли. Они остались втроем – Хромов, Скворцов и Нана. Откуда взялись наркотики, она не помнит. Никогда в жизни не употребляла их и не собиралась этого делать. Знает только, что у нее в сумке были деньги, вырученные за билеты на спектакль, а утром они исчезли. И Фигаро тоже исчез. Только через два дня Нана узнала, что его убили, а Ольга задержана.

Через день, вечером, Ольга позвонила веселая и попросила приехать. Стоило Нане войти, как она стала хвастаться, что адвокат, нанятый хорошими знакомыми, отмазал ее и теперь они, эти самые друзья, будут вместо Фигаро заниматься продвижением «Моцарта и Сальери». Нана просто не могла допустить, чтобы эта дрянь, лишившая жизни дорогого ей человека, вышла сухой из воды. Наркотики по-прежнему лежали у нее в сумке, двадцать маленьких пакетиков. Она знала, что от передозировки можно умереть. Вот только сколько нужно употребить порошка для этой самой передозировки? От первого пакетика, разведенного в бокале с вином, Ольгу разобрало безудержное веселье. После второго ее глаза осоловели, она сидела за столом недвижно, ни на что не реагируя, лишь периодически моргая, медленно и редко. Уже не скрываясь, Нана размешала в вине третью дозу и сама поднесла бокал к губам Ольги. Та сделала несколько глотков, потом глаза ее закатились и безвольное тело соскользнуло на пол. Нана сидела не двигаясь. Какое-то время ей казалось, что она слышит дыхание Ольги. Потом та судорожно вздохнула и затихла.

Что было дальше, Нана помнила плохо. Она вернулась в квартиру, где все еще хранило воспоминания о Фигаро. Спала, плакала, снова спала… В какой-то момент ей показалось, что звонит телефон. С трудом заставив себя встать, она нашла его. Звонила мать.

– Нам надо немедленно встретиться. Приезжай, – сказала та.

Первым побуждением было проигнорировать не то просьбу, не то приказ. Но сейчас Нана, как никогда, нуждалась в поддержке. И она поехала. Ничего хорошего из этого не вышло.

– Я знала, что ты идиотка, – с порога начала мать, – но не думала, что до такой степени! Связалась с альфонсом! Продала бабушкину квартиру! Дура! И что ты теперь думаешь делать?

Нана знала что, но матери совсем необязательно было это знать. Ощутив радость свободы, она не хотела вновь потерять ее. Для надежности Нана всыпала в ее кружку с чаем четыре пакетика.

Теперь нужно было как-то отвести от себя подозрения, и тогда она отправилась к Антону. Три дозы наркотика указали ему дорогу в мир иной. Все получилось как нельзя удачно – в тот самый момент, когда уже ни один врач не мог оказать Антону помощь, Нане позвонил Тимур. Разговаривая с ним, она сделала вид, что умирает, после чего выпила один пакетик порошка и тут же вызвала «Скорую помощь».

Казалось, все складывается как нельзя лучше. Друзья Ольги, те самые, что наняли ей адвоката, взяли над Наной шефство, а Тимур Молчанов согласился предоставить ей убежище в своем доме. На Тимура Нана обратила внимание еще в Вене. Он чем-то напоминал Фигаро – обаятельный, представительный, по всему видно, что при деньгах. Вот только Фигаро был свободным как ветер и независимым, а Тимур похож на человека в футляре, скованного по рукам и ногам условностями и предрассудками.

Чего стоило его поведение, когда Нана ночью пришла к нему в комнату! Наговорил какой-то ерунды насчет того, что его поведение можно будет расценить как принуждение Наны к оплате за предоставленный ей кров, чего он допустить ни в коей мере не может, и выставил ее за дверь. Но она не собиралась сдаваться, пока утром не увидела, как Тимур на берегу целуется с начальницей. Они, оказывается, любовники, а прячутся ото всех, словно школьники. Интересно, что будет, если устранить соперницу?