Синдром

— Не производит впечатления, — проговорил врач. — Зато мне интересно, кто вы такой?

Человек довольно улыбнулся — наконец-то ему удалось привлечь внимание к своей персоне, — сунул руку в карман, извлек визитку и протянул ее собеседнику:

Эдвард Бонилла,

«Бонилла и компаньоны». Частные расследования.

Скромного формата карточка изобиловала номерами: телефон, факс, мобильный и пейджер. В правом верхнем углу — эмблема детектива: банальный отпечаток пальца под банальным увеличительным стеклом — претензия на юмор, догадался Дюран.

— Мистер Бонилла — частный детектив, — объяснила Эйдриен. — А я юрист. Так что сами можете догадаться, чем это для вас может обернуться: мы вас посадим.

Дюран покачал головой, не веря своим ушам.

«Посадить меня?!»

— Послушайте, — начал он, — я понимаю ваши чувства, но вы не правы на мой счет и ошибаетесь, утверждая, что у меня нет лицензии. Она висит на стене в кабинете, рядом с дипломами.

Бонилла глумливо усмехнулся.

— Дайте-ка я вам кое-что покажу, — сказал он, помахивая кожаной папкой для бумаг. — Не против, если мы на минутку присядем?

Дюран указал на диван в гостиной. Усевшись, Бонилла с особой торжественностью открыл папку и выложил ее содержимое на журнальный столик.

— Первое, что я сделал, — сказал он, вытаскивая из стопки несколько листов бумаги, — навел справки в Медицинском совете округа. — Детектив нацепил на нос толстенные очки и вперил взгляд в документы. — Когда я назвал вашу фамилию, угадайте, что меня первым делом спросили? Кто вы: психотерапевт или психолог — в этом огромная разница! Как выяснилось, любой врач может практиковать как психотерапевт. А вот клинический психолог — кем вы называетесь — это другое дело. Потому что первое: у вас должна быть докторская степень, и второе: вы должны закончить интернатуру. То есть защитить докторскую под наблюдением руководителя, а потом написать научную работу. Лишь тогда вам позволят сдавать экзамен на лицензию. А вы, док, не выполнили ни одного из этих требований.

Дюран молча сидел в кресле, не находя слов от удивления, потом подался к детективу и проговорил:

— Должно быть, вы не очень хороши в своей области.

— Даже так?

— Да. Потому что в противном случае вы бы знали, что у меня диплом с отличием.

— Чепуха у вас с отличием! — не удержался Бонилла. — Когда в совете сказали, что первый раз о вас слышат, я подумал: «Какого черта — наверное, проглядели. Может, этот человек зарегистрирован где-то в другом месте: Виргиния, Мэриленд, Аляска, — почем знать. Может, забыл продлить лицензию». Я навел справки в Американской психиатрической ассоциации. И знаете что? Они тоже не располагают о вас никакой информацией. И тогда мне пришло в голову проверить ваши дипломы — те, которые видела здесь наша общая знакомая. Браун и Висконсин, если не ошибаюсь?

— Совершенно верно.

— Нет, не верно. Для затравки ставлю вас в известность, что Браун вы не оканчивали. Если быть точным, вы туда даже не ходили. — Бонилла извлек из папки какой-то листок и положил его на журнальный столик.

Врач взял бумагу и стал читать. Невероятно, но письмо, по крайней мере на первый взгляд, казалось подлинным. Согласно справке из университета между 1979 и 1993 годами студент Джеффри Дюран не посещал Браун. Проверка журналов академических наставников класса 1990 года не выявила ни единой ведомости на его имя. В управлении, которое регистрирует проживающих в университетском городке, нет записей, связанных со студентом под этой фамилией. В письме благодарили мистера Бониллу за то, что он довел до сведения руководства университета факт ошибочного включения фамилии Дюрана в списки выпускников 1990 года.

«И хотя нам не удалось выяснить, каким образом произошел данный сбой, мы предприняли необходимые шаги по усилению компьютерной защиты как в университете в целом, так и в офисе секретаря, ведающего учетом студентов в частности».

Дюран глазам своим не верил.

— Они что же, подумали…

— Что вы взломали университетские базы данных, — закончила за него Эйдриен.

— Но я ничего такого не делал.

Бонилла язвительно ухмыльнулся, показав короткие желтые зубы.

— Ну разумеется, не иначе как ошибка. Вы ходили в Браун и никогда не брали в библиотеке книг, не отмечались в журнале посещаемости и не записывались в столовую… Как я и сказал, «чушь с отличием». — Детектив приподнял брови и извлек из папки второй лист. Шлепнув им по столу, он победоносно объявил: — В Висконсине о вас также слышат впервые.

Дюран взял бумагу с шапкой университета и такой знакомой эмблемой: глаз, а сверху и снизу слова: «Numen Lumen».[12]