Синдром

В заведении у стойки сидели официантки и бармены, подсчитывая выручку. «Geshloten»[65], — сказал бармен с серебряной гантелькой на кончике языка, обведя рукой тускло освещенный зал. Смуглый мужчина средних лет водил огромным пылесосом по грязному, черному полу, где серебряные звезды отбрасывали в стороны трассирующие лучи.

— Я ищу одного человека, — сказал Макбрайд.

Официантка с остроконечной прической и серебряной помадой на губах уже открыла рот, но Лью оборвал ее на полуслове:

— Кроме шуток. Он голландец. Высокий, крупный человек со светлыми волосами, зовут Хенрик.

— Ну да, — сказала та. — Я знаю Хенрика. Он здесь часто околачивается — когда не в отъезде.

— А сегодня?

— Заходил, только ушел час назад. — Официантка нахмурилась. — А он вам кто — приятель?

— Он мой пациент. Я — психиатр, — ответил Лью.

Собеседница кивнула с понимающим видом.

— Да, вы правильно сделали, что пришли, — у Хенрика явно нелады с головой.

— Вы знаете, где он остановился? — спросила Эйдриен.

Девица смерила парочку взглядом:

— Может быть. А что, у него неприятности?

Макбрайд беспомощно отмахнулся:

— Я бы не появился здесь в семь утра, если бы…

— Он снимает квартиру в «Альпенрёсли» — это в сторону Клостерса.

Бармен с гантелей в языке, похоже, немало удивился и хмуро спросил:

— А ты откуда знаешь?

— Оттуда! — отрезала официантка.

Здание «Альпенрёсли» представляло собой бревенчато-каменный дом, расположившийся на холме при самом въезде в город. В строении размещалось четыре отдельные квартиры, которые сдавались с понедельной или помесячной оплатой, да плюс квартирка смотрительницы на первом этаже.

— Свободных нет, — без долгих предисловий сообщила седая женщина из самой нижней квартиры.

— Мы разыскиваем мистера де Гроота, — сказал ей Макбрайд.

Женщина пожала плечами:

— Тогда вы по адресу. Он снимает номер «4» — только жилец еще не вернулся. Всю ночь танцует, потом скорее всего идет на работу.

— Вы, случайно, не знаете — куда?

Собеседница покачала головой:

— Меня не интересует.

Таким образом, не оставалось ничего другого, как встать на парковочной стоянке у «Альпенрёсли» и ждать появления голландца. Когда холод становился невыносимым или окна запотевали, включали печку. Поскольку заняться было нечем, по очереди дремали. В обед Эйдриен сходила за сандвичами и обошла пешком половину города, попутно любуясь достопримечательностями. К двум часам дня небо окрасилось в свинцово-серый цвет, а де Гроот по-прежнему не объявлялся. Час спустя в горах раздались громовые раскаты, и повалил легкий пушистый снежок.

— Не пора ли перейти к плану «Б»? — предложил Макбрайд.

— И в чем же состоит этот план? — поинтересовалась Эйдриен.

Лью покачал головой:

— Не знаю. Я думал, ты что-нибудь подскажешь.

По правде говоря, план «Б» заключался в том, чтобы обратиться в полицию, — единственное, что оставалось при сложившихся обстоятельствах. Однако после всего, что случилось в клинике, никто бы и слушать не стал беглецов. Теперь они почти наверняка являлись объектом массированной облавы. И если их арестуют, то неизбежно последует допрос с пристрастием о бойне в больнице. Каждый полицейский будет заваливать их своими догадками, прежде чем удастся вставить хотя бы слово о проекте «Иерихон». А к тому времени когда «преступников» наконец выслушают, будет слишком поздно что-либо предпринимать.

Небо прояснилось к четырем часам дня. У Макбрайда уже ломило колени от постоянной неподвижности, голова отяжелела, и в затылке гулко стучало из-за духоты — как вдруг, совершенно неожиданно, появился де Гроот. Понуро склонив голову, голландец брел по улице. Он был в джинсах, ботинках и дубленой куртке, а в руках нес полиэтиленовые сумки с продуктами.

— Вот он, — проговорил Лью и резко распрямился за рулем.

Они вглядывались сквозь пелену падающего за окном снега, пытаясь не упустить голландца из вида: он толкнул ворота «Альпенрёсли» и, громко топая, поднялся по внешней лестнице, а затем исчез где-то в торце здания, предположительно в квартире номер «4».

— Жди здесь, — скомандовал Макбрайд и нажал кнопку, открывавшую багажник. Распахнув водительскую дверь, он собрался выйти, когда Эйдриен решительно возразила:

— Ты что, свихнулся? Я не собираюсь здесь торчать!

Льюис склонился и нежно коснулся ее губ.

— Прикрой меня.

Не дожидаясь ответа, он вылез из машины, достал из багажника дробовик и направился по отпечатавшимся в снегу следам де Гроота. Подошел к внешней лестнице, поднялся наверх и выдержал паузу у двери в четвертый номер. Глубоко втянув носом воздух, Макбрайд тихо постучал, отступил назад и замер с дробовиком в руках, направив ствол к полу. Однако ничего не произошло. Лью повторил попытку — и снова никакого ответа. Тогда он разозлился и что есть мочи забарабанил в дверь — та распахнулась сама собой.