Синдбад-мореход

И вновь костер — ночь на обратном пути. Темнота сжимает кольца вокруг костра. Их кожа слишком светла для такой ночи. Синдбад вошел в темноту. Облегчившись, обернулся и изумился: пылали два огня — слева и справа. Ночью, посреди леса, вдалеке от людских жилищ, откуда мог взяться второй костер? Словно кто-то протягивал две руки — выбирай. Налево повернул Синдбад, наудачу. Он шел, но смутный огонь не приближался, а другой остался далеко позади, и уже невидим за ветвями и лианами. Дремотный свет костра не ближе, а дальше, дальше. И вот исчез. Темнота сомкнулась. Синдбад выхватил из-за пояса нож — но куда идти? Закричал и замер, вслушиваясь. Как будто тихий отклик замерцал и растворился. Он обратился на звук. Что за кружение красных огней? А голос возник на другой стороне. Он рванулся к нему и услышал за спиной шепот: «Синдбад…». И он дрогнул. Он бросился сквозь джунгли прочь от кровавых зрачков. Они дышат сырым мясом. Их когти скребут землю. Он бежал, лихорадочно уклоняясь шорохов на пути. Вдруг оступился и полетел в яму. Синдбад упал на спину и прочертил перед собой молнию ножом, но никто не кинулся сверху. Тишина. Он притаился: только кровь и открытые глаза напротив Ночи. Казалось, он слышал колебания древесных корней под землей и скрипящую шерсть. Тишина. Неведомо сколько времени прошло, когда увидел Синдбад над краем ямы человеческое лицо. Тот смотрел, не мигая, а затем бросил Синдбаду конец веревки. Синдбад поблагодарил судьбу, ухватился за веревку и тут же отшатнулся, словно ожегшись — в руках у него побывал пятнистый змеиный хвост. «Ну же, смелее, — усмехнулась голова, — или ты никогда не видел нага?» — «Я видел даже дерево уак-уак». Синдбад подошел к хвосту и дал обвить свою грудь. Как только он выбрался, наг пополз, указывая дорогу: «Мой господин приглашает тебя поиграть с ним в кости». Возле бородатого дерева, с попугаем на изогнутой ветке, он остановился. «Выпей», — указал он Синдбаду на пенистый сок, собравшийся в чашечке листа. Выпил Синдбад и одежды сделались ему велики, деревья и камни вокруг стали большими и рыхлыми, а время медленным и тягучим. Он делал странно-протяжные шаги, как будто шел сквозь воду. Лицо нага искажалось, менялось, голос звучал глухо, отдаленно. Наг привел его к заброшенному муравейнику, они вошли в него и Синдбад оказался в подземных чертогах царя нагов. Царь провел его по богато украшенным залам, угостил разными яствами. В колышущемся зеркале Синдбад увидел себя карликом. За восьмигранной резной доской они беседовали и играли. «Я е знаю как тебе найти вечную жизнь. Хочешь, я погружу тебя в вечный сон. В Упанишадах сказано: когда человек спит, он достигает высшего бытия, достигает самого себя. Мы — наги — порождение сна. Тебе будут сниться другие и ты будешь приходить в сны других, но ты не будешь связан с внешним, ты будешь равен самому себе». Синдбад поблагодарил, но отказался. Проснулся Синдбад у костра в кругу друзей.

Буря отбросила корабль к югу. Но вот волнение стихло и моряки вздохнули свободно. В море они нашли человека с затонувшего корабля. Когда он пришел в чувство, Синдбад обратился к нему с расспросами.

Что я могу сказать о своем прошлом? Мир — это волнение дхарм.[4] Дхармы вспыхивают и угасают, они мгновенны. А теперь скажи: можно ли уловить прошлое, если его нет? Стоит ли пытаться установить связи между минувшими дхармами? Человек, дерево, зверь, камень — наборы дхарм. «Я» — пучок элементов и поток сознания, «я» — нет, «я» — иллюзия, потому что жизнь человека — сантана — это пламя, которое объединяет наборы дхарм и каждый новый миг пламя другое, каждый миг языки пламени новые и новые. Стоит ли пытаться искать соответствий в прихотливой игре дхарм? Я последователь Будды, он указал путь спасения из мира страдания.

Среди камней правит закон однородности, среди деревьев — закон роста, среди людей и зверей — закон кармы.

Пламя гаснет, уходит в жар — смерть, разгорается снова — новая жизнь. И это бесконечно — это колесо жизни — сансара. Бесконечное перерождение. Первая спица в колесе жизни — это неведенье, незнание истины. Истина в том, что конечная цель мирового движения в покое. Вторая спица из двенадцати — это карма. Зная истину, сможешь подавить волнение дхарм, умиротворить и привести к внутреннему успокоению. В трансе ты погасишь дхармы, лишишь карму топлива — навсегда погаснет пламя жизни, и ты достигнешь нирваны — небытия.