Символика тюрем

Система человекопровода «воля — тюрьма — обратно» в «Бутырке», чувствовалось, отрабатывалась годами. Визитера оформляют (кто-то же ставит подпись и печать!) как свидетеля по делу или якобы как идущего на опознание. «Проводник» в будке (туда же слепого не посадят) предъявляет (в данном случае просроченное, липовое) удостоверение, и так они с сумками (никто даже нос свой не сунет — что там?) проходят через десятки охранников и запоров. Потом им дают ключи от любой свободной комнаты и оставляют наедине с арестантом. Камерный сервис: подешевле — обыкновенный полулюкс с привинченным стулом, столом, подороже — отдельный кабинет с телефоном, телевизором, мягким диваном. Проститутки — прямо по радиотелефону, выпивка в бутылках из-под пепси-колы, закуска — из ресторана. Только плати. И это при том, что каждый из тех, кто организовывает волшебное исполнение аладдиновых желаний, затвердил, как воинский устав: один прокол — и ты уже на шконках сам. Последний скандальный случай: когда в 1994 году сюда на воровскую сходку провели шестерых «авторитетов» (накрыли столы, наняли обслугу, девочек) и это вскрылось, много «хорошего народа полегло», как говорят до сих пор в «Бутырке». Первыми — начальник тюрьмы Орешкин и главный опер Кабанков.

— Вскоре я там была «своей в доску», — продолжат Маша. — 100 баксов за перевод Тимура в камеру с двумя телевизорами. 20 тысяч — за каждый лишний килограмм в передаче… Ходила раз в неделю, в две… Встречали, как родную. А первое официальное свидание разрешили… только через год. Пять утра, очередь для «бедных», толпа человек двести. Подходит моя очередь, я говорю старшему, мол, не мешайте нам с Тимуром, и пачку «Мальборо» протягиваю, а там 50 долларов. Взял. За месяц я и эту сумму до 50 тысяч сбила. А куда он денется! Зарплата ничтожная — поток большой. Без навара никто не останется. Одному молодому оперу я платила всего 10 тысяч, чтобы сливочное масло в камеру носил. Так он тот червонец у меня из рук чуть ли не вырывал и рысью мчал, как стометровку. Когда встретила его год спустя, он уже ожирел, имел две машину и обсуждал со мной не «масляные» проблемы, а как бы открыть частную бензоколонку! Что интересно, все, кто занимается этим промыслом, большие артисты. Они берут у тебя деньги чистоганом и при этом разыгрывают сцены благородства чистой воды: «Если человек попал в беду, мы!..». Короче, на посту! Поэтому я всегда, кроме оплаты услуг, подыгрывая, говорила им «спасибо».

В течение года Маша регулярно «отмечалась» в квартире благодетелей: два раза в неделю приходила с двумя бутылками водки. Больше не брала, чтобы не спиться. После нескольких стопок хозяева любили пожаловаться: «Вот так помогаешь, жизнью рискуя, а как выпустят на волю, ни одна душа не вспомнит. Тоже мне, друзья называются!». От них Маша узнала, что их бывшие коллеги живут во всех ближайших домах и среди них немало «бизнесменов» фирмы «„Бутырка“ энд К». Одни «проводники», другие «передатчики», третьи «консультанты» по уголовке: как вести себя в камере, «нести чернуху» на допросах, где взять классного адвоката… Там же Маша узнавала свежие казематные новости. «Прошлой ночью, — рассказывала хозяйка, — какой-то авторитет разобрал часть кирпичной стены, выбрался и захватил заложницу. Та, не будь дурой, — с заточкой у горла — полтора часа его через одни и те же запоры водила, пока не вывела на охрану. За пять минут его насмерть дубинками забили…»

Счастливый конец в Машиной истории тем временем надвигался. В ходе следствия она, согласно рекомендациям специалистов, поменяла трех адвокатов. Последний — самый дорогой и элитный — гарантировал: мужа освободят прямо в зале суда. Так оно и произошло. Срок, который Тимур отсидел, был один к одному как тот, что объявил судья. Как это удалось и во сколько обошлось, Маша рассказывать не любит. Мало ли что…

P. S. Я стоял в «общей» очереди и слушал байки про волчьи тюремные законы, зверей-охранников и следственный беспредел. Десятки невыспавшихся людей, с печатью несчастья на лице, делились тайнами нелегальной переписки и секретами проноса чая.

А в каких-то двадцати метрах — средь бела дня! — работал подпольный конвейер. Волшебная дверца то и дело хлопала, впуская и выпуская. Руководили этим процессом странные личности, в которых я разглядеть ничего не смог.

Не прошло и часа, как в очередной раз лязгнул засов и Маша с АКМ и бутербродами была на свободе. А еще через пять минут мы сидели в компании бывшего следователя и его жены, пили водку «Смирнофф» и поднимали тост: «За „Бутырку“ и дружбу!».

(Совершенно секретно. 1995. № 11)

Вместо сенсации: покровительница зэков