Символ веры третьего тысячелетия

– Многие мои сверстники несчастливы Глубина и сила их страдания – вот то, что я называю неврозом тысячелетия. Знаете ли вы, что такое невроз? Я определяю его так: обратимое негативное психическое состояние. Его причина может быть незначительна или даже воображаема, это зависит от личности человека. Но причина, вызвавшая невроз может быть реальной Серьезной. Неизбежной Физические особенности, болезнь, многое другое способно покалечить душу. Невроз тысячелетия обусловлен действительностью Мы убеждаем себя, что мы взрослые, зрелые ответственные люди. Но внутри каждого из нас живет маленький ребенок. Он начинает плакать, когда понимает, почему нельзя иметь то, чего хочется. Этот ребенок внутри нас способен опустошить нашу душу своими рыданиями Часто так и случается. А мы и не догадываемся, что происходит.

Он заговорил громче и одновременно ласковей и слушатели почувствовали внутреннюю перемену в самом Кристиане.

– Почему вы плачете? – вопросил он слушателей – Я, который никогда не плакал из-за своих проблем, могу сказать, что вы – единственная причина тех слез, которые я проливаю сейчас Вы плачете о детях, которых не можете иметь Вы плачете от того, что у вас нет постоянного жилища. Плачете, потому что вольны поступать, как вам хочется, жить как считаете нужным. Вы тоскуете по детям по теплой земле. Плачете потому, что, приняв Бога, должны с детства принять то, чего не можете принимать сейчас, чего не понимаете а в результате не можете избавиться от ощущения дискомфорта.

Ни один человек в стране не видел еще записи этой телепередачи. Только в овальной комнате Белого дома, принимая студию через специальную постоянную линию связи между Атлантой и Вашингтоном, еще более надежную, чем спутниковая, сидели в креслах перед экраном Президент Тибор Рич и секретарь Департамента Окружающей среды Гарольд Магнус. Они смотрели передачу очень внимательно, анализируя интонацию и каждое слово, произнесенное доктором Кристианом, и ожидая любого промаха, который вызвал бы разочарование или даже подозрение в его благонадежности. Пока что все хорошо, но тем не менее..

– Именно это сейчас приносит настоящее горе, – говорил доктор Кристиан. – Потеря чего-то невосполнимого! Смерть. Невинность. Здоровье. Молодость. Способность к деторождению. Непосредственность. Когда жизнь человека протекает в нормальных условиях, не кажется ему бездонным мраком Время – лучший лекарь, оно заживляет всякие раны. Но поскольку мы охвачены неврозом тысячелетия, наши горести безмерно вырастают. И время не в силах их залечить. Многие мои ровесники и люди старшего поколения имеют братьев и сестер, им знакомы радости жизни в большой семье. А еще у них есть двоюродные братья и сестры, дяди и тети…

Наши же дети растут без сестер и братьев, их дети не будут иметь ни теть, ни дядь, ни двоюродных братьев и сестер. Многие из нас собираются переезжать на новое место или уже покинули старый дом. И делают это постоянно. А новые жилища уже построены.

Они малы и тесны. Хотя кое-кто, вероятно, из трущобы на севере попал в такие же трущобы на юге. И многие с переездом потеряли работу, так что им не осталось даже этого слабого утешения. Но ни один из нас не страдает от голода. Никто из нас сейчас не живет так плохо как жители Северной Европы или Центральной Азии. Мы не страдаем от равнодушия правительства. Законы страны безжалостно справедливы и беспристрастны: ни один гражданин не может избежать судьбы всего народа. Да, мы страдаем, но это всего лишь эмоции. Это и есть невроз тысячелетия.

Он остановился, но не потому, что закончил или не знал, что сказать. Чутье природного оратора подсказало ему, что именно здесь следует сделать паузу. Никто не шевелился.

– Я оптимист, – продолжал он. – Я верю в будущее Человека. И я верю, что все, что происходило, происходит и еще произойдет – обязательные этапы эволюции Человека, предначертанной Богом. Потерять надежду на будущее человечества – значит оскорбить Бога.

Он глубоко вздохнул, и следующие его слова прозвучали так громко, что индикатор уровня записи на приборах подскочил почти до верхней отметки.

– Бог есть! Сначала примите это, а уж затем спрашивайте, кто и что Он есть? Говорят, что человек лишь в старости, перед самой кончиной, приходит к вере в Бога, потому что боится умереть. Я не согласен. Скептицизм сменяется в старости верой потому, что человек – мужчина или женщина – к концу жизни понимает, что такое идеал. Не идеал для всего общества, а идеал его собственного мира. Случаи, обстоятельства, удивительные совпадения… Пока человек молод, он не в состоянии увидеть этот идеал: не хватает опыта.