Симулятор. Задача: выжить

— Бросить? Кто ее бросал? Эта корова побежала сама, хотя ей трижды сказали не высовываться! Алексей, вы в курсе, на кой ляд она помчалась? — В темноте Белкин брызгал мне в лицо слюной. — Она помчалась, когда услышала, что идут к ней в подвал, за ее, мать растак, вареньями и соленьями! Помчалась огородами, защищать добро, хотя до этого сидела и дрожала, как мышонок! Обогнала парней, что-то ценное прятала, очевидно. В собственном доме провалилась в какую-то яму, даже не смешно. Парни рисковали, собирали жратву, там же конкуренты, мать растак, и что? Бросили компоты, рассолы, шестнадцать банок, понесли умалишенную через весь поселок, гордо. Назад вернулись — дом осел, а! Несут раненых, перегревшихся, обезвоженных, но! Не воду, не воду...

— Кирилл, я сам хочу пить.

— Поговорите с Нильсом, он вас послушает... — Белкин стянул очки, и я тут же заметил свою ошибку. Очки хирурга были в полном порядке, зато на переносице и на висках наметились пролежни. Оба глаза смотрели прямо на меня, но для того, чтобы смотреть прямо, ему приходилось чуточку поворачивать голову влево и вниз.

— Что... что у вас с лицом? — Мы стояли под лестницей, ведущей на второй этаж. Я потянул доктора за рукав к свету, но он уперся.

— Пустое... Вы себя не видели, я извиняюсь, но. Поговорите с Сашей, он нормален, по сравнению. Два ствола, у него и у Вали, это сила.

— Нормален по сравнению с другим сержантом? Я должен посоветовать Нильсу бросить раненых, потому что доктор Белкин отказывается перевязывать? Или потому, что в Жорином подвале нет места?

— С перевязочным материалом трудностей нет, однако. У нас трое пострадавших от... гм. Столкновения с металлическими предметами, пока сформулируем так. Хотя утверждают, что на них напали электроприборы. Еще двое подвернули ноги, пока убегали, также нетрудоспособны.

— Доктор, вы меня провоцируете? Я и сам вижу, что подвал похож на госпиталь.

— Делаете вид, что непонятно? Совершенно напрасно вы столь.... — Белкин понурился, шумно поскреб щетину. Его левый глаз совершенно точно стал выше правого. — Алексей Александрович, кроме нас, еще три группы по соседству. Ориентировочно, там человек по шесть, по восемь. И неизвестное количество в столовой бывшего лагеря. И никто, никто!! Никто, кроме нас, не собирает немощных. Они собирают еду и то, что можно пить. Они пытаются выбраться...

— Шестеро уже выбрались, — перебил я. — И эти трое, Рымари. Выбрались на тот свет. Доктор, вы предлагаете отравить раненых? Или лучше задушить?

— Зря, зря вы на меня, — отшатнулся Белкин. Его голос моментально сменил тональность, стал злым. — Я спасаю людей профессионально. Извините, приходится сказать прямо, спасал на двух войнах. Что такое гангрена, вы знаете, конечно же. Иногда приходится отсекать здоровые ткани, вот. Чтобы спасти организм, хе... Компоты и рассолы, шестнадцать банок, да. А у нас в мастерской матери выжимают пот из сорочек надо ртами детей, вот так.

— А почему вы пришли ко мне? С чего вы взяли, что я здесь командую?

Его улыбка мне не понравилась.

— А с чего вы взяли, что с другими я не говорил? Наши люди остаются стадом баранов в любой ситуации, они даже не пищу ищут, они истерически ищут вожака. Я пытался вам втолковать, что команду надо мирить, а не ссорить, но. Вы не слышите, вот. Очень жаль, но я не желаю висеть между. У меня супруга неважно себя чувствует, да. Не желаю видеть, как она страдает, пока другие убиваются за свои огурцы!..

Тут до меня кое-что дошло. Слишком болела голова, никак не мог сосредоточиться. Я не сразу обратил внимание, что Белкин переодел рубаху и сменил пижамные штаны на чьи-то белые брюки. Брюки ему были явно велики, Белкин подпоясался веревкой, за спиной держал авоську с двумя термосами.

— Вы... вы уходите, доктор?

— Я иду с Жаном, но. Он мне неприятен, они все мне кажутся мразью, каждый по-своему.

— Подождите, не бросайте нас... Там больные! Да и вообще, вы не дойдете...

Доктор скривился, его круглое, обычно приветливое лицо изменилось вдруг до неузнаваемости. Несколько секунд оно походило на деревянную маску разъяренного африканского божка.

— Мы идем за водой, Алексей Александрович! Вы перепугались, что Белкин взбесился и ринется в лес, а? Нет уж, увольте! У меня больная жена, и я никому больше не позволю отнимать ее долю... Мы идем за водой, пока не вернулся ваш идол, вот. Вам нравится — лижите Нильсу пятки вместе с национальными кадрами на здоровье. Пока его не пристрелили, да-да. Вы что, полагаете, люди бесконечно будут терпеть, пока он собирает по поселку живые трупы? Я предложил вам руку, вы отказались помочь, а ведь. Ведь вместе мы бы могли. Два ствола... затем вы, мальчик, Муслим, он Саше просто в рот смотрит, еще громила этот, молдаванин...

Белкин предлагал мне войти в партию власти. Я не стал спрашивать, который из министерских портфелей мне достанется, я даже не стал спрашивать, где Комаров с Жаном собираются найти воду.

Назревала война.

— Так вы не с нами?

— Вы тоже не с ними, доктор.

— Прекратите демагогию. Я с ними, поскольку. На меня орали утром, но нечем промыть рану.