Симулятор убийств

– Правила нужны, чтобы их нарушать. Какова степень готовности сима?

– Девяносто восемь процентов, наверное. Я никогда не открыл бы его для публики, не доделав последние два процента – критики уничтожили бы нас за малейший огрех, – но для обычного пользователя, пожалуй, он готов к использованию. Мы отлавливаем мелкие баги, дорабатываем отслеживание биометрии, проверяем взаимодействие тактилей с визорами «Тейя», но все это мелочи. Сам по себе сим готов к использованию. Так вы говорите, отец мисс Миллер мог быть замешан? Он участвовал в планировании?

Эли ответила:

– Нет. Он сказал, что он – Факел. Он подчинялся кому-то еще.

– Кому-то еще… – повторил Вулман. – Но ваш муж, миссис Уэст, – он же был Верховным Светочем. И он мертв.

– Я считаю, что Верховный Светоч все еще жив, – ответила Кэсси. – Я думаю, это тот же человек, кто спланировал первое Инферно и свалил вину на моего мужа. С тех самых пор он держался в тени.

– Я очень надеюсь, что вы ошибаетесь, – сказал Вулман. – Потому что альтернатива… кошмарная.

– Мы все надеемся, что она ошибается, – сказал Лейн. – Но если это не так, наш долг – предотвратить новую катастрофу.

Он повернулся к Кэсси.

– Стив руководил командой, реконструировавшей Инферно. Он был моим первым сотрудником в «Паст-Крайме».

– И опередил мистера Уайетта на две недели, – вставил Вулман.

– Стив Вулман – мой Возняк[21]. Если использовать сравнение с Джобсом, – сказал Лейк.

– В каждой группе должен быть харизматичный солист, – улыбнулся Вулман. – Я рад быть барабанщиком и сидеть сзади.

– Стив слишком скромен. Он помог мне открыть новые границы дополненной реальности, – сказал Лейк. – Он понял, чем может стать Терра+, задолго до всех остальных. До Стива Терра+ была забавной диковиной. Высоколобые интеллектуалы и заносчивые технократы смеялись над ней, как смеялись над интернетом в восьмидесятых. Но люди вроде Стива – и меня, конечно, – смотрели вперед и помогли ей вырасти до новой Вселенной.

– Вы двое плюс несколько глобальных катастроф, трагедий и экономических кризисов, – сказала Кэсси.

– Нужда – мать всех изобретений. Миру нужен был новый способ жить. Это же экономика каменного века – таскать сырье и товары на грузовых судах по всему земному шару или заставлять детей ходить в школы, где какой-нибудь психопат запросто может их расстрелять. Мы помогли сделать мир чище, лучше и безопаснее.

Вулман кивнул.

– И если мы можем предотвратить еще одну трагедию, мы сделаем это не колеблясь.

– Спасибо вам, – сказала Кэсси, обращаясь к Вулману. – А чем вы занимались до «Паст-Крайма»?

– Разрабатывал видеоигры, – ответил он.

Лейк усмехнулся.

– Ну да, ты разрабатывал видеоигры, а Томасу Эдисону не нравилось бриться в темноте[22]. На самом деле Стив создавал новые виртуальные миры еще до того, как кто-либо разглядел потенциал Терры+. Вам знакома «За тридевять земель»?

– По ней еще сняли фильм? – уточнила Эли.

Вулман поправил:

– Три фильма. И почти четыре миллиарда кассовых сборов.

– Стив создавал подробнейшие постапокалиптические миры в истории дополненной реальности, – сказал Лейк. – Ему удалось наложить свои фильтры на наш реальный мир, чтобы каждое здание, которое вам знакомо, достоверно обрушивалось на ваших глазах, а на шоссе перед вами возникали километровые провалы и трещины. Стивен воссоздал внешний вид нашей планеты не в постапокалипсис, а в постпостапокалипсис. Через тысячи лет после того, как цивилизация рухнула и мир восстановился заново на ее обломках. Всем, кто хвалился, что сможет выжить после любой катастрофы, Стивен дал шанс это доказать.

– Когда мы выпустили первую версию «За тридевять земель», – сказал Вулман, – она изменила взгляд на дополненную реальность. Я предпочел дополненную реальность полностью виртуальной, потому что хотел, чтобы люди увидели свой мир через мою оптику. В месяц запуска игры двадцать человек попали в больницу. Они буквально падали в обморок, когда Рипперы – так мы назвали чудовищ, в которых превратились люди, – рвали их на части. Некоторым это показалось чересчур реалистичным. Но я пришел к выводу, что мы, наоборот, должны пойти дальше. Перейти на новый уровень реальности – а для этого совместить реальный мир с виртуальным.

– Мне, конечно, никогда не откусывали рук и ног, – добавил Лейк со смехом, – но благодаря революционным тактилям и сенсорам, которые придумал Стив, я смог почувствовать, каково это – когда тебе отгрызает конечности постапокалиптический гуманоид. Именно такой эффект требовался мне для «Паст-Крайма». Я хотел, чтобы люди прочувствовали эти истории, а не просто посмотрели их на экране, пустив звук в наушники. Я хотел стереть все границы. Люди устали от двухмерного изображения. Устали использовать только три своих чувства. «Тейя» позволит им использовать все пять.