Симулякры

– Да, – сказала Николь. – Я хочу так. Так мне будет легче. Переправьте их в Бетесду, в медицинский центр, и после всего отпустите. А теперь давайте продолжать. Пригласите следующих исполнителей.

Энпэшник ткнул Иана стволом в спину:

– В коридор!

– Да, – пробормотал Иан, забирая кувшин.

«Ничего не понимаю… – подумал он. – Эта женщина действительно не Николь. Хуже того, никакой Николь вообще нет. Есть всего лишь образ, созданный телевидением и другими средствами массовой информации. А за этим образом прячется группа истинных правителей. Корпоративный орган власти. Но кто они и как получили эту власть? И как долго обладают ею? Узнаем ли мы об этом хоть когда-нибудь? Узнать-то осталось не так уж и много. Реальность прячется за иллюзиями, всю жизнь от нас скрывают тайны. Разве они не могут сообщить нам остальное? Вряд ли. Да и какая разница теперь?»

– Прощай! – сказал ему Эл.

– Ч-что? – испугался Иан. – Почему ты так говоришь? Они собираются отпустить нас, не так ли?

– Мы не будем помнить друг друга, – сказал Эл. – Честное слово! Нам не оставят никаких воспоминаний, связанных с покушением. Так что… – Он протянул руку. – Так что прощай, Иан! Все-таки мы выступили в Белом доме, верно? Ты все забудешь, но это не перестанет быть правдой: мы выступили. – Он криво усмехнулся.

– Шагайте! – сказал энпэшник.

Все еще держа в руках кувшины (зачем?), Эл Миллер и Иан Дункан пошли по коридору к выходу, возле которого их ждал черный медицинский фургон.

Был вечер. Иан Дункан обнаружил себя на пустынном перекрестке, замерзшим и дрожащим, рядом с остановкой городского общественного транспорта.

«Что я тут делаю? – изумленно спросил он себя и посмотрел на часы: было восемь. – Я вроде бы должен быть на собрании в честь Дня поминовения, не так ли? Мне нельзя отсутствовать еще раз. Пропустить два собрания подряд – это ужасно. Надо бежать домой».

Родной «Авраам Линкольн», со всеми его башенками и окнами, находился совсем недалеко, и Иан поспешил к нему, дыша глубоко и пытаясь держать хороший темп.

«Надеюсь, собрание еще не закончилось», – подумал он.

Однако окна зала собраний были уже темны.

«Черт побери!» – подумал Иан с отчаянием.

– Собрание в честь Дня поминовения закончилось? – спросил он, когда на входе в здание у него проверили идентификат.

– Вы слегка напутали, мистер Дункан, – сказал Винс Страйкрок. – День поминовения был вчера. Сегодня – пятница.

«Что-то тут не так», – подумал Иан. Но спорить не стал, просто кивнул и поспешил к лифту.

Едва он вышел из лифта на своем этаже, его окликнули:

– Эй, Дункан!

Это был сосед по имени Корли, которого он едва знал. Поскольку подобная неожиданная встреча могла быть небезопасна, Иан приблизился к нему с осторожностью.

– Что случилось?

– Слушайте меня, – сказал Корли быстро и опасливо. – Вы провалили последний релпол-тест. Вас собираются разбудить завтра в пять или шесть утра и устроить неожиданное тестирование. – Он глянул сначала в один конец коридора, потом в другой. – Изучите конец тысяча девятьсот восьмидесятых, а в частности религиозно-коллективистские движения. Ясно?

– Да, – с благодарностью сказал Иан. – Большое спасибо!.. Может быть, я сумею когда-нибудь и вам… – Он осекся, так как Корли нырнул назад, в свою квартиру, и закрыл дверь.

Иан остался один.

«Безусловно, это очень любезно с его стороны, – подумал он, идя по коридору. – Пожалуй, он спасает меня, предупредив об угрозе принудительного выселения».

Очутившись в своей квартире, он устроился поудобнее и обложился всеми имевшимися у него справочниками по политической истории Соединенных Штатов.

«Я буду учиться всю ночь, – решил он. – Потому что я должен справиться с этим тестом. У меня просто нет иного выбора».

Чтобы не заснуть, он включил телевизор и тотчас же ощутил, как от экрана, на котором возникла Первая Леди, заструилось знакомое, милое, сердечное тепло.

«…а музыкальную программу сегодняшнего вечера, – сказала Николь, – открывает квартет саксофонистов, который исполнит темы из опер Вагнера и, в частности, из моей самой любимой, из “Мейстерзингеров”. Я полагаю, что мы все получим большую пользу и, конечно же, духовно обогатимся. А после этого, решила я, перед вами снова предстанет ваш давний любимец, всемирно известный виолончелист Генри Леклерк, который исполнит произведения Джерома Керна и Коула Портера».

Она улыбнулась, и Иан Дункан, окруженный армией справочников, улыбнулся ей в ответ.

«Интересно, – подумал он, – каково это, играть в Белом доме? Что это значит – выступать перед Первой Леди? Жаль, что я так и не выучился играть ни на одном музыкальном инструменте. Я не умею ни играть в пьесах, ни писать стихи, ни петь или танцевать… Ничего. Был бы я из музыкальной семьи, если бы отец или мать научили меня…»

Он хмуро нацарапал несколько строк о взлете французской христианско-фашистской партии в 1975 году. Но его словно за уши тянули к телевизору, и, отложив в сторону ручку, он повернулся лицом к экрану.