Симулакры

Визитка подсказала Николь Тибодо, что премьер-министр Израиля прибыл в Белый дом и теперь дожидается ее в гостиной с камелиями. Эмиль Старк был стройным и высоким и всегда имел в запасе еврейский анекдот («Однажды Бог встретил Иисуса, одетого в…» — дальше она вспомнить не могла, поскольку толком еще не проснулась). Во всяком случае, сегодня у Николь есть анекдот для него, позаимствованный из доклада комиссии Вольфа.

Позже, уже в халате и шлепанцах, она выпила кофе и просмотрела утренний выпуск «Тайме», затем отшвырнула газету и взялась за документ, представленный комиссией Вольфа. Кого они выбрали? Германа Геринга. Николь пролистала доклад и очень пожалела, что не уволила генерала Вольфа. Армейское руководство выбрало в эре Варварства совсем не того человека, с которым можно иметь дело. Она понимала это, а вот власти в Вашингтоне согласились следовать рекомендациям Вольфа, до них еще не дошло, насколько типичным солдафоном тот был. С другой стороны, это показывало силу армейского генштаба даже в чисто политических сферах.

Она вызвала Леонору, своего секретаря.

— Скажи Эмилю Старку, чтобы вошел.

Откладывать встречу дальше было бессмысленно. В любом случае, Старк, скорее всего, будет доволен. Подобно многим другим, премьер-министр Израиля, несомненно, воображал, что Геринг был простым клоуном. Николь рассмеялась. Они так и не переварили материалы Нюрнбергского процесса, прошедшего после второй мировой войны, если верят в это.

— Здравствуйте, миссис Тибодо! — улыбнулся появившийся на пороге Старк.

— Это Геринг, — сказала Николь.

— Конечно! — Старк продолжал улыбаться.

— Вы просто глупец… Он слишком ловок — для любого из нас, понимаете? Если мы попробуем привлечь его к делу…

— Но к концу войны Геринг перестал быть фаворитом, — вежливо заметил Старк, усаживаясь за столик напротив Николь. — Он был частью проигрываемой военной кампании, в то время как гестапо и ближайшее окружение Гитлера только упрочили свою власть. Борман, Гиммлер, Эйхман, чернорубашечники… Геринг понял бы… вернее, понимал, что означает для военных поражение в войне.

Николь промолчала. В ней нарастало раздражение.

— Вас это беспокоит? — продолжал Старк. — Я тоже вижу тут трудности. Но ведь предложение, которое мы хотим сделать рейхсмаршалу, достаточно простое, верно? Его можно выразить одной незамысловатой фразой, и он поймет.

— О да, — согласилась Николь. — Геринг поймет. А еще он поймет, что если отвергнуть наше предложение, мы согласимся на меньшее, затем удовлетворимся еще меньшим, и в конце концов… — Она помолчала. — Да, это меня беспокоит. Я думаю, фон Лессингер был прав — надо держаться подальше от Третьего рейха. Когда имеешь дело с психами, трудно не заразиться от них. Пообщавшись с ними, и сам станешь душевнобольным.

— Есть шесть миллионов евреев, чьи жизни нужно спасти, миссис Тибодо, — тихо сказал Старк.

Николь тяжело вздохнула:

— Хорошо!

Глаза ее полыхнули гневом, но израильский премьер спокойно выдержал взгляд: он не боялся ее. Не в его привычках было отступать перед кем бы то ни было — он прошел долгим путем к своей должности, и, кабы вел себя иначе, не добрался бы до премьер-министра. Трусу не выжить в его положении. Израиль всегда был — и остается — небольшой страной, существовавшей между могущественными блоками, которые способны в любой момент, когда им заблагорассудится, стереть ее в порошок. Старк даже чуть улыбнулся в ответ на гнев Николь… Или ей это показалось? Тем не менее ее охватила еще большая ярость — от ощущения собственного бессилия.

— Мы вовсе не обязаны улаживать это дело прямо сейчас, — сказал Старк. — Я уверен, миссис Тибодо, что вы заняты сейчас и другими, не менее важными проблемами. К примеру, программой вечернего концерта в Белом доме. Я получил приглашение, — он похлопал по карману пиджака, — о чем, я уверен, вас поставили в известность. Нас ждет прекрасный парад талантов, верно? Ведь концерты в Белом доме всегда бывают такими. — Голос Старка стал мягким и успокаивающим. — Не возражаете, если я закурю? — Премьер-министр достал из кармана небольшую плоскую золотую коробку, извлек из нее сигару. — Эти я пробую впервые. Филиппинские сигары из листьев табака сорта «Изабелла». Кстати сказать, ручной работы.

— Валяйте, — раздраженно бросила Николь.

— Разве герр Кальбфляйш не курит? — удивился Старк.

— Нет, — ответила Николь.

— А еще он не обращает внимания на ваши музыкальные вечера, верно? Это недобрый знак. Помните Шекспира, «Юлия Цезаря»?.. По-моему, так: «Насквозь он видит дела людские; он не любит игр и музыки». [6]Помните? «Он не любит игр и музыки»… Разве это не точная характеристика нынешнего Дер Альте? Я, к сожалению, никогда с ним не встречался. Зато нет большего удовольствия, чем иметь дело с вами, миссис Тибодо! Уж поверьте…

У Эмиля Старка были серые и чрезвычайно умные глаза.

— Благодарю вас! — простонала Николь, отчаянно желая, чтобы он поскорее убрался. Она чувствовала, что он завладел всеми нитями разговора, и это делало ее усталой и беспокойной.