Симптом страха

— Я не буду, — она покачала головой.

— Тебе расслабиться надо. Немного вина не помешает. Я составлю компанию.

Глеб снял с подноса два бокала и протянул один из них Нэнси.

Бокалы были похожи на пузыри, вроде тех, что выдувают из шампуня или мыла. Сферы с переливчатой поверхностью на треть были наполнены игравшим вином невинно-лимонадного цвета. Они пригубили. Помолчали. Шампанское оказалось с царапающей горло терпковатостью и смолистым вкусом, к тому же сильно газированным. Выпитый на пустой желудок, алкоголь быстро разнёсся по крови, и Нэнси почувствовала, как легонько захмелела. Глеб был прав: именно этого ей сейчас не доставало. Вместо того, чтобы копить раздражение дальше, она подвела черту под вышесказанным, осознав, что и сама, конечно же, не без греха. Она успокаивалась, вникая в состояние, в которое была опрокинута ещё совсем недавно подробностями отроческих переживаний Глеба. Запивая их шампанским, она вспоминала об этом уже без содрогания, чувствуя лишь нарастающий жар и тяжесть во всём теле. Прокручивать это в голове всё же было неприятно и бессмысленно, и она постаралась заполнить паузу вопросом.

— Как у неё дела-то?

Глеб, должно быть, тоже ощущал жар в голове — приблизил лоб к прохладному стеклу бокала, довольно захлюпал носом.

— У Ленки? Это ты мне расскажи!

— Мы с ней как-то потерялись. Он прислала мне из Сочи на Новый год открытку с поздравлением. Всю зиму собиралась ей написать что-нибудь в ответ… да так пока не собралась.

Нэнси сделала ещё глоток. Движения рук становились более мягкими и тягучими. Вино начинало нравится.

— Скажи, твоим заданием было фотографировать нас? — спросила она.

— Нет, конечно! — Глеб скривил губы на растерянном лице и со значением повращал глазами.

— И что ты должен был делать? Искать улики?

— Нет, только слушать. Принимать участие в беседах, собирать информацию. Тарас совсем или почти совсем ничего не говорил о «Транслитрувере». Тем удивительнее, что ты об этом знаешь.

— Ленка, — просто заключила Нэнси. — В каждой женщине должна быть загадка. В Ленке была и подсказка, и отгадка. Ни за что не поверю, что ты не воспользовался её патологической болтливостью.

— Воспользовался, — ничуть не смутился Глеб. — Помноженная на симпатию ко мне, она, в конечном итоге, принесла Ю-9 пользу.

— Ю-9? Что это?

— Совместная операция ФСБ и МВД по противодействию экстремизму.

— Неужели транслитруверианцы действительно заслуживали такого пристального внимания со стороны спецслужб?

— Ну, во-первых, по наводке оперативников вообще предполагалось, что там печатали поддельные документы — патенты на работу, миграционные карты, медзаключения. В ходе совместных рейдов мы собирались пресечь канал поставки. Во-вторых, — Глеб стал неузнаваемо строг, — так называемые шабаши давно перевели квартирку на Дундича, 19 в разряд нехороших или, как говорят у нас в отделе, неопрятных.

— Неужели ожидался великий бал у сатаны? — попыталась отшутиться Нэнси, намекнув на знаменитое произведение, где тоже присутствовала нехорошая квартирка, но Глеб либо не понял экивок Нэнси, либо на её шутливый тон просто не повёлся.

— Формально ты тёрлась рядом с «шабашистами», принимала участие в беседах, — громко вздохнул он, кривя лицо и жмурясь, как от нестерпимо неприятного солнечного света. — Если бы началась следственная волокита при расследовании всех обстоятельств дела, досталось бы тебе не меньше остальных.

— Ты сказал, «если бы»? — осторожно уточнила Нэнси. — Значит, у ребят всё хорошо?

Впервые за всё время их беседы у Иванголова проскочила в туманном взгляде настороженная обдуманность. Появилась и, как наваждение, исчезла, словно всё, что у Глеба было — спокойная позиция — осталось же при нём.

— Дело завели, но из всех «шабашистов» обвинение предъявили только Тарасу. Впрочем, в его отношении уголовное преследование уже прекращено в связи с недоказанностью участия, — сказал он. — Но всё могло быть гораздо хуже. Могли привлечь всех, и продержать в процессе не три месяца, а все шесть. У нас всё устроено так, что много времени и сил тратится на бумажную отчётность.

— Короче, день работаете — два оформляете! — попыталась снова обратить всё в шутку Нэнси.

— Бич какой-то, — кивнул Глеб, не улыбнувшись. — Собственно поэтому я хотел, чтобы ты как можно поскорей съехала оттуда, а желательно, вообще вернулась в Пермь.

— Кстати, слово Пермь, по данным современных лингвистов, имеет финно-угорское происхождение и означает «дальняя земля». — Режим «училка» включился как-то сам собой. «Всё-таки хорошее вино», — вскользь подумалось Нэнси.

— Действительно, настолько дальняя, что можно убежать от следствия, — наконец улыбнулся — одними глазами — Глеб. — Следователю тоже неохота брать на себя процессуальные издержки по доставке свидетеля к месту проведения допроса. Я же говорю, дикая бюрократизация.

— Спасибо, — смутилась Нэнси. — Твой порыв я тогда истолковала иначе.