Симода

Татноскэ перевел, что сейчас пост и адмирал поэтому не согласен. Никаких связей моряков с женщинами Хэда вообще не может быть и не будет.

– Никто из наших людей никогда не нарушит воздержания, и вы можете быть спокойны, – продолжал Путятин. – Никто не посягнет на священные основы семей.

«Ну, голубчики юнкера... это, наверно, все вы... Стыдно вам будет потом перед вашими отцами!»

– Вы можете также убрать женскую прислугу из дома, где живут мои офицеры, хотя девушки там все приличные и ни в чем дурном не замечены.

– Нет, это дочери самураев, они хорошо воспитаны и могут там оставаться, – отвечал Уэкава, – как и сейчас.

– У нас наступает время воздержания и строгой молитвы.

– Мне приятно видеть труд русских матросов, но мы не знали, что предстоит пост, и... и мы не смеем идти против ваших законов, поэтому приносим извинения... Теперь мы будем спокойны за судьбы семей крестьян деревни Хэда.

«Японцы защищают свои семьи, а мы обязаны защитить честь своего мундира и знамени, честь нравственности христиан, – полагал адмирал, оставшись в одиночестве, – а то и нас, и их можно обвинить в попустительстве дурным наклонностям распущенных личностей, в беззаконье, в развале дисциплины и еще бог знает в чем. Но ведь я еще вчера, как только пришел в Хэда, почуял все это. Я был занят договором, но душа моя все время болела. Поэтому я вчера сразу же собрал офицеров и потребовал от них личной нравственности и чтобы прервали свои амурные делишки, если таковые завелись, и подавали людям пример. Я знал, с кого начать – с офицеров, разумеется, – и я объяснил им все!»

Глава 35 ВОСХОЖДЕНИЕ НА ХАКОНЕ

Кавадзи... всем нам понравился... Он был очень умен, а этого не уважать мудрено... каждое слово его, взгляд, даже манеры – все обличало здравый ум, остроумие, проницательность и опытность. Ум везде одинаков: у умных людей есть одни общие признаки, как и у всех дураков, несмотря на различие наций...

И. Гончаров, «Фрегат „Паллада“

Кавадзи ехал через горы на север. Он увозил домой тяжкий груз забот, впечатлений и мыслей, которые следует претворять в дела. На это не хватит жизни.

Странно, что с древних времен Симода считается местом необыкновенным, таинственным, сильно влияет на судьбу того, кто побывает в этом городе хотя бы недолго[56]. Говорят, что Перри болен, что его карьера окончена. Путятин пришел в Симода с пушками, но высшие силы разоружили его, потопили его корабль и превратили посла в нищего. Тогда он получил права и уважение Японии.

Симодские проститутки знают жизнь и владеют многими тайнами, полученными от высших сил, благословивших город еще в незапамятной древности. Они довольны американцами и все в один голос утверждают, что западные матросы добрые и хорошо обходились с женщинами. Это говорят низкие, продающие любовь, видавшие разных посетителей. Но их мнение надо помнить политику.

В Европе происходит сильное движение за эмансипацию женщин. Когда Япония откроется, это придет и сюда; японцы любят все перенимать, а точнее – обезьянничать, так как не каждый понимает, что и зачем он перенимает.

Но что это значит? Любая японка узнает из книг, что американцы не так грубы и жестоки, как ее японский муж? Сатэ – сатэ![57]

Перед отъездом из Симода в Хэда Кавадзи еще раз побывал, по приглашению Адамса, на приеме у американцев на «Поухатане». Его глубоко благодарили. Все эти годы он тщательно изучал книги о Европе и Америке.

Он зорко следил за переговорами американцев в Японии и за всеми их действиями, Но на американском корабле он впервые побывал в Симода. И впервые видел пароход. Впервые видел поворотное орудие на рельсах. Конечно, у американцев много замечательного, они богаты и практичны. Они знают, чего хотят и к чему стремятся. Американцы были очень благодарны. Они дважды, пригласив Кавадзи, выказали ему честь и уважение. Подразумевалось, что во всех разногласиях может разобраться только он. Американцы благодарили его заранее. Кавадзи понимал, что партия ученых – его противников – права во многом. Без изучения американской науки и машин Японии трудно будет сохранить независимость и противостоять державам Запада. Поэтому судьба обязывает временно покориться и дружить. Но, заимствуя способы практической жизни и стремление к богатству, нельзя забыть гуманизма в действиях Путятина и его подданных.