Симфония апокалипсиса

Еще более странным было то, что через пару минут в комнату вошел не агент, ведший его дело, а заместитель начальника управления Монти — так, во всяком случае, гласил его бейдж, причем вошел он в сопровождении группы людей, которые не были похожи на агентов ФБР. Бейджи, даже гостевые, визитерские на них отсутствовали. Один из них сел напротив Джеба и долго, внимательно всматривался в него, словно пытаясь что-то прочесть на его лице, а потом — прошло почти четверть часа и никто не произносил ни слова — коротко кивнул.

Появились два агента — их Джеб уже знал в лицо, — которые надели на него наручники и, взяв под локти, повели прочь из комнаты. К лифту, в кабине которого ехали и замначальника, и гости. Поднявшись в лобби, они направились к выходу. Один из агентов набросил свой пиджак на наручники Джеба, второй своим пиджаком накрыл ему голову, а спустившись по ступенькам на улицу, агенты быстро втолкнули его в автомобиль — Николсон даже не смог разглядеть, какой марки. Но когда с его головы сняли пиджак, он увидел, что слева от него на заднем сиденье большой машины сидит крепкий брюнет лет тридцати с небольшим. Он кивнул Джебу, словно здороваясь с ним, и, взяв у агента ключи, снял с Николсона наручники. Открылась правая передняя дверца, и на пассажирское сиденье опустился один из типов, бывших в комнате для допросов. Потом справа от Джеба сел тот самый тип, что так тщательно изучал лицо Николсона. Судя по размерам и дизайну салона, они находились в дорогом внедорожнике. «Линкольн», — понял Джеб, заметив символ в центре рулевого колеса.

Машина тронулась, пропустив вперед огромный черный седан. Все время они следовали за седаном. Николсон предположил, что еще одна машина постоянно едет сзади, но не хотел вертеться на сиденье — да и какая, к черту, была разница.

Седан свернул на знаке, указывающем направление на аэропорт Логан. «Прямо как в Бостоне», — подумал Джеб. Но довольно скоро они свернули с шоссе в Логан и минут через пять въехали на территорию бизнес-аэропорта. Николсон понял это не из каких-то надписей, хотя указатели были и там и сям, а по типу самолетов, припаркованных на площадке. Явно частные: от солидного размера бизнес-джетов до одномоторной «Сессны». Автомобили — здесь Джеб снова оказался прав, их действительно было три — подкатили к внушительных размеров джету, а сосед Николсона слева произнес:

— «Гольфстрим-2». Доводилось?

Джеб отрицательно мотнул головой.

— Для всего есть первый раз, — продолжал сосед. — Тебе понравится. — И, уже выходя из машины, добавил: — Если, конечно, без фокусов, clairement?[35]

Джеб молча кивнул и выбрался из «Линкольна».

Первыми поднялись по трапу пассажиры седана, который всю дорогу ехал впереди. Опекун Джеба взял его под локоть, и они ступили на трап.

Интерьер самолета произвел на Николсона мощное впечатление. Дизайн, отделка, функциональность. Ранчерам на таких не летать, подумал он.

— Можешь называть меня Жерар, — произнес опекун-охранник, ни на секунду не выпускавший локоть Джеба. Они прошли в самый конец самолета, к двум стоявшим рядом креслам, на которые и сели.

— Так без фокусов, не забыл?

Николсон так же молча кивнул. Не в его положении было затевать какую-нибудь суматоху.

Остальные пассажиры — в большинстве своем довольно пожилые — устроились в центре салона, кто у иллюминатора, кто прилег на диванчик, а двое сели у небольшого столика, где тут же принялись играть в шахматы. «Гольфстрим» начал разгоняться по взлетке.

II

Часа через три Джеб почувствовал, что у него закладывает уши, — самолет явно шел на снижение.

— Садимся, Жерар? — спросил он, подивившись тому, как глухо прозвучал его голос. Спутник Джеба кивнул и достал из внутреннего кармана пиджака полосу плотной черной ткани. Заметив вопросительный взгляд соседа, он пояснил:

— Когда сядем, мне придется завязать тебе глаза. Не пытайся ее снять, ни здесь, ни в автомобиле, когда пересядем в него. Отнесись к моим словам со всей серьезностью. Clairement?

Джеб кивнул.

Когда «Гольфстрим» сел и двигатели прекратили гудеть, пассажиры потянулись к выходу, где с жужжанием уже опустился трап. Жерар плотно завязал ткань, закрывающую глаза Джеба, и снова взял его под руку.

— Где мы, Жерар? — наудачу спросил Джеб, не надеясь на ответ.

— Дома, — коротко ответил тот и повел пленника к выходу.

Джеб всю дорогу в самолете, а теперь и в автомобиле ломал голову над тем, кому и, главное, зачем передало его ФБР? Да, он совершил федеральное преступление, ну так ведь ФБР такими вещами и занимается. Тогда кто такие все эти люди?

Поездка на автомобиле была недолгой. Потом они поднялись на четыре ступеньки («На кой черт я их считаю? — подумал Джеб) и вошли в здание. После влажного липкого воздуха снаружи прохлада в лобби была как дар небес. Жерар, не отпуская его руку ни на мгновение, провел Николсона к лифту, который почти сразу поехал вниз. Внизу они прошли ярдов двадцать по коридору, и Жерар открыл дверь какого-то помещения, в которое почти приятельским жестом подтолкнул Джеба:

— Входи. — И снял с его глаз повязку.