Сименон и Дениз Уиме

Путешествие на катере только разожгло страстью к морю. Сразу по возвращению в Париж Сименон заказал судно по собственным чертежам. Он погрузился в «Учебник капитана каботажного плаванья», учился пользовать компасом и секстантом, ежегодником приливов и отливов и многим другим вещам, обязательным для капитана крупного судна со сложным маршрутом. Судно получило название «Остгот». На нем имелись два мотора и даже угольная печка, на которой Тижи предстояло готовить два года. Сименон признается, что вспыхнувшая у него любовь к морю, может приравняться только к его любви к женщинам. Однако, как ни странно, оба эти увлечения никак не влияли на норматив писательской продукции.

Выйдя из Гавра, «Остгот» направился вверх по Сене до Руана. Проходя Париж, они задержались. На борту три дня не затихали веселые попойки, друзья и знакомые шли толпами. Все ходило ходуном и Сим уже не знал, с кем ночью окажется в узкой койке. Знала Тижи, следившая за супружеской верностью мужа. И, видимо, обошлось без серьезных ссор и угроз расстаться, ибо все в том же составе команда «Остгота» взяла курс на Бельгию, Голландию и в один прекрасный весенний день 1929 года оказалось в немецком порту Дельфзейл. Все это время Сименон, по договору с издательством газеты, писал серию из 13 маленьких детективных рассказиков, финал которых должны были угадать читатели. Редакцию завалили письмами, и викторину решили продолжить.

В Дельфзейле судно пришлось серьезно ремонтировать — заново конопатить и смолить трещины. Пока велись работы, и гордый «Остгот», как ореховая скорлупа, содрогался от ударов молотами, его «команда» оставалась на борту: Сименон не захотел переселиться в отель.

Однако работать ему в таких условиях, все же было трудно. Ясным апрельским утром он сидел за столиком портового кабачка, потягивал можжевеловую наливку и витал мыслями в небесах — бледных, с круглыми смешными тучками. Но привиделись ему не райские кущи, а угрюмый увалень в котелке с неизменной трубкой в дремучих усах… Веревочка фантазии вилась все дальше, выписывая узоры, обрастая грузом подробностей, деталей… Положительно, его мозги не могли существовать без сочинительства, а руки так и зудели, истосковавшись по клавишам машинки.

Где, где же найти укромный уголок?

2

Бродя вокруг порта, Сим приметил канал со сточной водой, забитый бревнами сплавляемого леса. У набережной, застроенной, словно игрушечными, розовыми и белыми домиками с цветниками на окнах, уныло гнила заброшенная баржа. Сим исследовал ее. В трюме плескалась вода, по прогнившим балкам бегали крысы.

— Уютно и тихо. Пованивает тухляком — то, что нужно для детектива. — Решил писатель. — Надо только соорудить рабочее место.

Натаскав в трюм старые ящики, он побросал их в воду таким образом, чтобы на самый высокий можно было поставить машинку. А на другой, поменьше, поместить ноги.

Запах гнили не способствуют вдохновению? Да и плещущая под ящиками вода не похожа на бухарский ковер писательского кабинета. К тому же темновато. Но есть стопка бумаги, растрепанная кудрявая голова, кишащая образами, шустрые пальцы, готовые к бою. Мгновенье задумчивости, и машинка застрекотала, гулко перекатывая дробь ударов по пустому трюму.

… «Монументальная стеклянная крыша не защищала перроны Северного вокзала от гулявшего по ним ветра. Во многих рамах не хватало стекол, и осколки их устилали железнодорожное полотно. Лампы горели вполнакала. Встречающие и пассажиры плотнее запахивали пальто… » — так начал он, описывая картину, поразительно напоминающую прибытие девятнадцатилетнего Сименона в Париж.

Теперь Сименону 26 лет, он набил руку на развлекательных романах и хронике происшествий, его решение написать детективный роман — всего лишь один из опытов, необходимых для подступов к «настоящей литературе». Он особо не морочил себе голову с обдумыванием характера героя, решив, что его полицейский будет обычным человеком, в котором «нет ни хитрости, ни даже среднего ума и культуры, но который умеет докапываться до самой сути людей».

Сим трудился пять дней. Получился роман размером в пять авторских листов, в котором действовал проницательный увалень полицейский — капитан Жюль Мегрэ. Он тоже курил трубку, не отличался хитроумными методами Холмса, но всей душой любил море, простых людей и справедливость.