Симбионт и лень

Двенадцать лет прошло, а я все ещё надеюсь на то, что всё со мной случившееся — просто кошмары. Возможно, что я на самом деле отравился, а организм не может избавиться от токсинов. Так я для себя решил. Хотя того количества докторов, через которых я прошёл, хватило бы на то, чтобы издеваться над целым батальоном. Никаких болячек ни один из докторов не нашёл. Более того, эскулапы в один голос твердили, будто мой организм на редкость здоров, если не считать лишнего веса. Да у меня даже ни разу зубы не болели, а ведь я как-то ради интереса даже ставил эксперимент и не чистил их на протяжении полугода.

Мне оставалось только ждать и надеяться. Надеяться на то, что дедок-автоментор — не более чем проекция образа, созданного моим собственным подсознанием, предупреждающим меня о скором исцелении таким вот своеобразным способом. Надо всего лишь закрыть тысячу семьсот тридцать семь тестов и всё со мной будет в порядке. Трудно конечно, но я обязательно выполню все задания. Может быть, было бы легче, если бы задания относились к отдельным блокам профессиональных знаний, но, к сожалению, это было не так. Задачи относились ко всему комплексу полученных знаний, что, впрочем, оправдано. Например, та же алхимия и для кулинарии и для медицинского дела годится, а рукопашный бой… хм… так овощи нашинковать тоже навык определенный требуется.

Осталось пятьсот семьдесят три блока тестов и… что-нибудь изменится. Надеюсь, в лучшую сторону.

— Хр-р-р-р… Ой!

— Эй! Ты меня слышишь?! — острый кулачок втыкается мне под ребро, выбивая из дремы. — Опять нагло спишь?! Тут, понимаете ли, целая супруга перед ним распинается, а он, гад, дрыхнет!

— Не целая.

— Что? — возмущённо выдала Наташа.

— Я говорю, что не целая, а моя вторая половинка.

— Половинка, — загадочно улыбаясь, протянула супруга. — А кое-кто, храпящий мне на ухо, обещал свои фирменные вкусности…

— Не надо этих инсинуаций, я не храплю.

— Значит, по вкусностям возражений нет, — с ухмылкой заявила Наташа.

— Эх, — я притворно тяжело вздохнул. — Чего только не сделаешь ради любимой женщины.

Придется применить тяжелую артиллерию по задабриванию супруги, благо снаряды — слоеные пирожные, трубочки, эклерчики, бисквитики с нежнейшим кремом и цукатами — уже готовы к запуску.

В последнее время я иногда занимался выпечкой на дому и приторговывал готовой продукцией, которая расходилась мгновенно среди знакомых и соседей. Готовка пирожных в домашних условиях приносит доход, сравнимый с таксованием, но при этом ресурс автомобиля не страдает, а я остаюсь в комфортных домашних условиях, не рискуя жизнью, здоровьем и машиной.

И ничего с заказчиками не будет — подождут следующую партию, если вдруг случится невозможное и Наташа съест всё. Иначе тем, кто придет вслед за ними, вообще ничего не достанется. Некому будет вкусности готовить, ибо замечательный кондитер, уникальный мастер, художник и творец шедевров (это я про себя, конечно же) погибнет во цвете лет от руки нежной девушки. А может и от какого-нибудь предмета… Резинового и продолговатого, который лежит… Хм… О том, что и где лежит, лучше никому не знать, особенно нашей дочке.

Потом скажут: «Погиб от удара по голове резиновым х…».

Двумя метеорами мы влетели на кухню. Я бешеным мячиком по довольно сложной траектории проскочил мимо плиты и обеденного стола, докатился до кухонной тумбочки, где стоял поднос с готовыми пирожными, подхватил его и, развернувшись, выставил его перед собой.

Наташа смотрела то на меня, то на горку пирожных, у неё был такой взгляд, будто решала сложнейшую дилемму.

— Сергей, я забыла, — грустно произнесла супруга. — Я же на диете.

— Ну что ты, милая. Угощайся, подумаешь, от одного-двух-трёх пирожных разве растолстеешь?

— А если растолстею? — провокационно спросила супруга. — Ты же меня бросишь и уйдёшь другую девушку кормить вкусностями.

— Ничего подобного! Как ты могла такое подумать? Я люблю только тебя и продолжу любить в любом виде. Даже если вдруг располнеешь, лишь расширю дверные проёмы, чтобы мы могли в них разойтись.

— Ох, Серёжа, ну ты и романтик, — саркастически произнесла Наташа. — Мужчина, пока дочка в школе, прошу вас следовать за мной!

Наташа схватила с подноса эклер и стала на ходу его употреблять. Она развернулась и пошла в сторону спальни. Я шел за девушкой и откровенно любовался ее фигурой. Как ей удалось совместить хищную пластичность воина с грацией танцовщицы? Причем так, что воинскую подготовку могут видеть только настоящие мастера. Для всех прочих она обычная, немножко даже хрупкая, девушка.