Симба

  Как я и ожидал, этих доводов оказалось мало, поэтому мне пришлось ещё немного пострелять и подорвать несколько хамеров. Стрелял я не на поражение, целился в ноги. Преимущественно в колени. За десять минут раненными оказалось почти полторы сотни человек. Убитые тоже были, так как нашлись умники, что решили снять меня из подствольного гранатомёта навесным. На моё счастье, симбионт узнал об этом раньше, чем они успели осуществить свою затею и я сам накрыл их несколькими навесными гранатами. Так же пришлось взорвать пару вертолётов, которые отправили на взлёт.

  Благодаря эффекту неожиданности и множеством раненных удалось деморализовать солдат и заставить командование пойти на переговоры.

   - Меня зовут полковник Симонс Стретхарт, назовитесь!

   - Меня зовут Карлсон. Я требую вас отпустить троих заложников, которых вы взяли в плен. Так же я требую сложить оружие и возместить нанесённый вами ущерб

   - Но у нас нет никаких заложников! Я не понимаю, о чём вы.

   - Если их у вас нет, то это значит, что вы их убили. Тогда, согласно Кодексу Правил Справедливости мне надлежит полностью умиротворить виновных, полностью исключив их дальнейшую жизнеспособность, тем самым предотвратить дальнейшее распространение зла в мире, - для доходчивости пояснил. - Я убью здесь. Всех.

  И тут же взорвал цистерны с горючим. Как я и предполагал, авиационное топливо отказалось загораться и просто вылилось наружу. Что ж, ещё есть бензин, он точно загорится.

   - Стойте! У нас нет заложников, но сегодня и правда появилось трое важных свидетелей. Они не заложники! Это граждане США, ты ошибаешься!

   - Они способны подтвердить это?

   - Да, конечно, сейчас я их приведу.

   - Нет, ты останешься здесь. Приведёт кто-нибудь из твоих подчинённых. Если ты солгал, то будешь умиротворён первым.

   - Хорошо. Сержант Скотт, приведите важных свидетелей ко мне, - приказал полковник по связи. - Да, тех самых. Быстро и очень вежливо, ты меня понял? Выполнять!

   - Господин Карлсон... Какую страну вы представляете?

   - Никакую. Я представляю Объединение Солнечных Систем. Нахожусь я здесь с миротворческой миссией спасения. Согласно Кодексу Правил Справедливости, те, кто порабощает другие народы, народности или просто отдельных индивидуумов подлежит умиротворению в случае уничтожения или иной формы истребления этих народов, народностей или отдельных индивидуумов. В иных случаях налагается штраф и наказание на усмотрение Судьи. Меня. Я понятно объясняю? - спросил я.

  У полковника был небольшой шок.

   - Но мы никого не порабощаем! Наоборот, именно мы! Наша страна борется за права всех угнетённых народов во всём мире. Мы тоже стремимся освободить порабощённых от их угнетателей!

   - Не имеет значения, как поработители мотивируют свои действия, единственно верная и истинная интерпретация их действий даётся Судьёй. Я решаю, кто виноват, а кто нет. Ваше мнение меня не интересует, ясно?

   - Что?! Но это неправильно! Нельзя решать за всех, что хорошо, а что плохо! В конце концов, вы должны были спросить наше мнение. Вступить в переговоры, а не взрывать тут всё и диктовать свои условия.

   - Диалог с властью поработителей не имеет смысла, так как в диалоге не участвуют порабощённые народы и их мнение не учитывается. Так же это противоречит Кодексу Правил, - ответил я менторским тоном, словно азбучные истины нерадивому ученику.

  Да, именно так. Вы здесь террористы, а я - миротворец. Это вы дикари и варвары, которых нужно привести к истинному пути процветания и свободе. Жаль, что у меня нет флотилии авианосцев и пары сотен бомбардировщиков-невидимок. Посмотрел бы я на вытянутые морды идеологов-миротворцев, когда их бы приложили бы их оружием в буквальном и переносном смысле.

  Наконец, появился тот самый сержант Скотт, который чуть не бегом тащил за собой троих людей. У всех как у одного были одеты наручники. Полковник почти физически позеленел, когда увидел это. Вспотел он точно не из-за жары.

  Надо же. Может, Кесседи и не был таким уже психом? Всё-таки, такая встряска отлично показывает гнилую натуру многих так называемых "общественных элит". Стоило полковнику столкнуться с чем-то, что выходит за рамки привычного, с чем-то, что попахивает бредом, как сразу струхнул, хотя и старается не показывать этого и продолжать гнуть свою линию. Вот только кобуру он расстегнул зря. Я даже без помощи симбионта вижу направление его мыслей. Сейчас он явно выбирает кого именно возьмёт в заложники: Лауру или её мать. Ганс, похоже, не имеет для него никакой ценности.