Симба

"Если я знаю о тебе всё и вижу тебя насквозь, то это не значит, что я буду терпеть твои худшие качества. Ты взялся за "спасение" той троицы только из-за собственного эгоизма, чувства собственного тщеславия и жажды славы. И сейчас, вместо того, чтобы действовать, ты медлишь. Тебя грызёт твой собственный миф, что ты выдумал для себя. Ты не несёшь ответственности за этих людей. Их жизни не имеют никакого значения", – до этого обычно нейтральный голос, приобрёл угрожающие нотки.

"Если так, то почему раньше не сказал? Ждал, когда я загоню себя в этот тупик?"

"Сначала всё было игрой. Увлекательным заданием, "квестом", что ты взвалил на себя для интереса. Но сейчас твои метания больше раздражают. Если бы ты действовал, то я бы промолчал, но ты стоишь на месте"

"Игрой? Я, конечно, знаком с термином "социальные игры", но это не значит, что можно взять и бросить всё!"

"Вот именно это и раздражает. Ты загоняешь себя в рамки. Но одно, когда ты действуешь в этих рамках, а другое, когда ты загоняешь себя в тупик, а потом мечешься. Это раздражает сильнее всего. Если и дальше собираешься себя так вести, то забудь про все наши последние достижения. Забудь про маски, конструкторские способности и про мои советы в трудные минуты и помощь"

"Значит так?" – у меня не было слов. Шантаж? С чего вдруг? И почему сейчас? Что я такого сделал? Можно подумать, что у него самого никогда не бывало кризисных ситуаций. Разве я мог знать, что так всё обернётся? И что я вообще могу поделать в такой ситуации? Он говорит: действуй! А что я должен делать? Устроить фаер-шоу из боеприпасов и авиационной техники? Перебить весь персонал базы? Или вообще уничтожить "свидетелей", чтобы окончательно избавиться от "проблемы"?

Проклятье, а он прав! Как всегда. И почему…

Правду говорят, что самый страшный враг человека – он сам.

Что ж, пожалуй, самое время поменять правила игры. Раз больше не получается всё сделать тихо, сделаем это громко. Я вспомнил об исторических особенностях американского "народа", о судьбе коренных жителях Америки при встрече с белыми людьми, про миротворческие акции и множество иных фактов. Сразу как-то стало легче воспринимать то, что я собирался сделать. Что ж, посмотрим, на сколько развито самосознание у местных военных, а так же на сколько хороша их интуиция при решении трудных вопросов. А так же на реакцию, когда им прилетает их же палкой.

Первым делом стоило сходить в арсенал. У меня не было оружия. Ведь изначально я не планировал того, что может возникнуть ситуация, когда мне придётся открыто проявить силу. Как-то схитрить в такой ситуации я не мог. Или просто не знал как. Шансов, что я смогу обхитрить с маскарадом военных очень мало. Даже если и получится, то последует погоня и адекватный ответ в виде каких-нибудь хитрых комбинаций или железных приказов, которые ни как не проигнорировать. Нет, нет никакого смысла раскрывать такой козырь, как "маскарад". Пусть лучше думают, что столкнулись с чем-то другим. С чем-то, что просто превосходит их технологически, но всё-таки понятно и не столь опасно. Вопросы внутренней безопасности будут иметь меньший приоритет, нежели вопросы внешней, а это значит, что в следующий раз у меня будет больше шансов, если ситуация примет совсем другой оборот, когда мне нужно будет тихо незаметно прийти, взять и уйти. Всё-таки у меня есть основания облизываться на тайны ЩИТа. США, полагаю, наворовали много всяких диковинок по всему миру. И эти, что называется, диковинки, порою представляют из себя весьма и весьма интересные вещи. Хотя я только предполагаю это, но не могу отрицать, так как в этом мире возможно такое, о чём я и подумать раньше не мог.

Под арсенал отводилось, фактически, отдельное здание. Крепкое. С толстыми стенами, стальными решётками, замками, печатями и прочей системой безопасности. Пробраться тихо – нереально. То есть реально, но нужна подготовка и время. У меня нет ни того, ни другого.

Первым делом усыпил бдительность вояк, пустив в здание высокую концентрацию дурманящего газа. Часть выветрится, но часть долетит до цели. После этого я оборвал кабеля видеонаблюдения. Тревогу сразу не поднимут, но могут сообщить о проблеме. Пока разбираются, я сделаю всё, что мне нужно.

После этого я ворвался в арсенал, раздавая оглушающие оплеухи, быстро прорвался к хранящемуся оружию. Камеры я на всякий случай ещё и разломал. Теперь никто не увидит, как плывёт и течёт часть "экзоскелета", приобретая конечные очертания и форму под тот или иной калибр. Я отобрал несколько разноколиберных стволов, частично разбирая, частично просто отрезая лишние части, такие как приклад, рукоять, спусковой крючок и прочие выступающие части, оставляя только рабочую часть, так сказать, одни "стволы". Они-то и крепились к предплечью или закреплялись на подвижном сочленении на плече.