Сильвия и Бруно

— Сдаюсь. А что сделал ваш друг потом?

— А потом он применил свою Теорию, как вы справедливо предположили, к горизонтальному движению. Но движущееся тело, всегда стремящееся упасть, нуждается в постоянной поддержке, коль скоро мы добиваемся строго горизонтальной траектории. «И что же, — спросил он себя, — обеспечит постоянную поддержку движущемуся телу?» Ответ его был таков: «Человеческие ноги!» Каковое открытие обессмертило его имя!

— Простите, его имя… как вы сказали? — незамедлительно спросил я.

— Ещё не сказал, — мягко ответил мой скрытный информатор, от которого совершенно невозможно было добиться интересующих сведений. — Ну а следующий его шаг очевиден. Он перешёл исключительно на клёцки с салом, пока не приобрёл совершенно сферический вид. Затем он произвёл первую, экспериментальную пробежку, которая едва не стоила ему жизни.

— Как это случилось?

— Видите ли, он и не догадывался о существовании новой, ужасной Силы Природы, которую вызвал к жизни. Он сразу взял чересчур быстрый темп. Спустя всего несколько минут он уже нёсся со скоростью сто миль в час! Его выручило исключительное присутствие духа: он ухитрился взять курс в середину стога сена (который он разметал при попадании на все четыре стороны), а то бы, несомненно, сорвался с родной планеты и улетел прямо в космос!

— А почему та Охота на лисят оказалась последней? — спросил я.

— Видите ли, она привела к весьма скандальному спору между двумя Колледжами. Другой Директор коснулся своей рукой плеча того юноши почти в тот же самый момент, что и мой сферический друг. Было не совсем ясно, кто же сделал это первым. Спор попал в печать, наша репутация пострадала, и вскорости Охоты на лисят были упразднены. Вот я и поведал вам, что излечило нас от этого дикого помешательства, когда Колледжи наперебой повышали ставки, чтобы переманить одарённых юношей, словно это всего лишь вещи, выставленные на аукцион! Как раз в то время, когда эта мания достигла наивысшей точки и некий Колледж уже рекламировал учёбу в своих стенах за тысячу фунтов стерлингов в год, один из наших путешественников привёз нам список древнего африканского предания… У меня в кармане есть копия. Перевести вам?

— Буду счастлив, — сказал я, несмотря на то что вдруг почувствовал сильнейшую тягу ко сну.

ГЛАВА XII Прикол и его причины

Майн Герр развернул свою рукопись, однако, к моему величайшему изумлению, вместо того, чтобы прочесть, он начал её петь — богатым и сочным голосом, который волной прокатился по всей комнате.

«„Тысчонка фунтов, братцы, в год —
Клянусь, недурственный доход! —
Прикол воскликнул. — Как взгляну —
Пора искать себе жену!
Не муж нуждается в жене:
На радость женщине мужчину
Дала Природа — так, по мне!“ —
Сказал он (знать, имел причину).
Медовый месяц позабыт,
Пора супругам строить быт;
И тёща, с ними поселясь,
Их счастьем сразу занялась:
„Стремитесь, дети, в высший свет;
Смелее взгляд, прямее спину!“
„Отличный, матушка, совет“, —
Сказал Прикол (имел причину).
Супруги дачу снять спешат,
В театре „Ковент-Гарден“ — ложу,
В гостиных светских мельтешат
И на бегах и скачках — тоже;
Покоев этак из восьми
Снимают в Лондоне домину…
„А жизнь прекрасна, чёрт возьми!“ —
Сказал Прикол (имел причину).
Купил он яхту в этот год,
Команду нанял — и вперёд;
„Умерен жребий мой и тих“, —
Всё повторял он чей-то стих.
В шотландском озере неплох
Улов — любил он осетрину;
Хоть озерцо звалося Лох,
Прикол терпел (имел причину)».

Конвульсивно вздрогнув в этом месте, как с нами иногда случается, когда мы совсем уже готовы заснуть, я вдруг осознал, что взбудоражившие меня низкие музыкальные тоны принадлежат вовсе не Майн Герру, а маркизу. А учёный старичок всё ещё изучал свой манускрипт.

— Прошу прощения, что заставляю вас ждать! — сказал он. — Я просто хотел убедиться, что могу выразить всё это по-английски. Теперь я готов. — И он прочитал мне следующее предание: