Сильварийская кровь

Подобрав юбку, она бросилась по лестнице наверх. Обогнав ее, впереди поплыл, освещая ступеньки, еще один шарик-светлячок. Девушка благодарно и кокетливо оглянулась на эльфа, еще больше засмущалась и юркнула в комнату.

Марек снял благоухающую чужим одеколоном пижонскую шляпу, налил в кружку воды из заблудившегося на захламленном подоконнике кувшина, с жадностью выпил. Между тем внимание Гилаэртиса привлекло незамысловатое деревянное украшение: вдоль перил лестницы, переползая с одной балясины на другую, тянулась составленная из нескольких фрагментов резная гирлянда. Исцарапанная, в пятнышках облупившегося рыжеватого лака. Неизвестный мастер не обладал ни фантазией, ни талантом и преследовал сугубо утилитарную цель: грубовато вырезанные четырехлепестковые цветы должны были охранять жилище от злых напастей.

– Топорная работа, – хмыкнул эльф.

Гирлянда зашевелилась, как разбуженная змея, оба ее конца отлепились от лестницы, лепестки деревянных цветов начали вытягиваться, изгибаясь с намеком на изящество.

– Теперь смотрится лучше, верно?

Он оглянулся на попятившегося к окну Марека, но тот не мог выдавить ни да ни нет.

Лучше всего, когда столярные изделия остаются неподвижными и не кидаются на людей, как тот перемазанный кровью стул, пробивший ножкой гортань холую Тоби. А эта гирлянда извивается, словно живое существо, остатки лака чешуей лоснятся на ее резных боках. Марек замер, как будто увидел вырвавшегося из клетки хищника.

– Подойди сюда, – потребовал Гилаэртис.

Ни за какие пряники. Пусть хоть уговаривает, хоть приказывает… Он еще на шаг отступил -помещеньице тесное, не развернешься – и тут деревянная нежить, скользнув к нему, петлей захлестнулась на шее, оплела руки и бедра.

– Только не кричи, понял? А то оно сожмет объятия и переломает тебе кости, будут потом у Рианиса лишние хлопоты.

Зажатый в этих страшных тисках, Марек не смел пошевелиться и почти не дышал. Эльф смотрел на него с наигранно недоуменной усмешкой, словно хотел спросить: ну, и в чем дело, из-за чего столько переживаний?

Наверху застучали каблучки, по лестнице сбежала Сабина. В ее уложенных венком косицах торчал усыпанный красными стекляшками латунный гребень, зубчатый, как корона.

– Господин Гилаэртис, если желаете посмотреть на мою комнату… – протянула она жеманно и застенчиво, но, увидев, что сталось с Мареком, осеклась.

– С удовольствием, – галантно отозвался повелитель темных эльфов и обнял ее за талию, в то время как деревянная змея, поскрипывая рассохшимися сегментами, притянула свою жертву к лестнице и уцепилась концами за балясины.

– За что вы с ним так? -прошептала Сабина.

– За то, что испугался на пустом месте. Пойдем.

Он снова взглянул на Марека, улыбнулся одними глазами – то ли любуется результатом, то ли до него дошло, что чуток перегнул, и хочет подбодрить на прощание, не поймешь – и повел девушку наверх. Эльфийский плащ вкрадчиво шуршал, касаясь балясин. Хлопнула дверь.

Прикрученный к лестнице, Марек остался наедине с гирляндой, в отсутствие Гилаэртиса не подававшей никаких признаков псевдожизни. То он думал, что опасности нет, пора бы успокоиться. То ему казалось, что гирлянда слегка шевелится – скорее всего, игра воображения. Тонкая шелковая рубашка насквозь промокла от холодного пота, и он до посинения замерз. А потом, наконец, вспомнил о подарке Шельн.

Пожалуй, хорошо, что вспомнил только сейчас. Иначе Гилаэртис связал бы его каким-нибудь другим способом или опять лишил дара речи.

Почти не веря в успех, стуча зубами, Марек прошептал заветное двустишие – и, потеряв опору, уселся на пол. Еле удержался, чтобы не чихнуть, когда его окутало облаком древесной пыли. Свободен!

Заодно с гирляндой он извел нижнюю треть лестницы – все рассыпалось трухой. Тем лучше, это должно хотя бы на немного задержать погоню.

Тумбу, прикрывающую дыру в стене, удалось отодвинуть почти без скрипа. Дрожа, как осиновый лист, Марек протиснулся в отверстие, спрыгнул в крапиву, поломав колкие шершавые стебли, и бросился бежать.

Незнакомая глушь. Кварталы наподобие Шмелиного, и конца им не видно.

Он бежал, пока не выбился из сил. Дыхание сбилось, ноги заплетаются, зато согрелся. Надо уйти и от Гилаэртиса, и от людей Довмонта… И от полиции, если на то пошло, потому что полиция возьмет сторону графа норг Рофенси, а не Марека Ластипа. У него ни оружия, ни оберегов, но деньги в карманах штанов уцелели: громилы Довмонта кинжал забрали, однако по-настоящему обыскивать не стали, отложили на потом.

Фабричные постройки. За высоким забором зарычала собака. Вдалеке маячат огни оживленной улицы: туда не соваться. Каждый шаг отдается болью в левой щиколотке. Похоже, растянул связки -или когда прыгнул, или позже, во время бегства.

Домой идти не стоит, перехватят. К кому он может обратиться за помощью? Есть ли у него хотя бы один друг, который не откажет, не подведет, не испугается, учитывая, что после происшествия на улице Розовых Фонариков Марек по самые уши в неприятностях?