Сильварийская кровь

– Идите за мной, я лучше вашего вижу в темноте. Нам надо держаться вместе, со мной не пропадете! -Только мне гоблина в компанию для полного счастья не хватало,- раздосадован но проворчал Креух, но тут у него зародилась новая мысль: – Постой… А ты, часом, не знаешь, где искать Марека?

Часть пятая. Глаз Бури

Обычная для месяца Земляники жара, слепящий блеск небосвода, полуденное шмелиное гудение. Наброшенная на кусты шиповника вылинявшая занавеска заменяла шатер. Со всех сторон сплетались колючие ветки, лишь в одном месте за просветом виднелся огород, и чуть подальше – кособокий двухэтажный домишко с застекленной верандой. Места на рваном одеяле в самый раз хватало на троих.

Дафна и Эл сняли домик, освободившийся после отъезда Сабины, а Марек поселился на соседней улице, в чердачной каморке, которую тоже сдавали внаем – как будто они появились в Шмелином квартале порознь и познакомились только здесь. Он навещал девочек каждый день. Эл оказалась любопытной, как целая орава младших школьников, и в то же время настолько невежественной касательно самых обыкновенных повседневных вещей, что это ставило в тупик. Можно подумать, с луны свалилась – или ее с самого рождения держали взаперти, и она без году неделя дорвалась до свободы. Когда Марек в шутку об этом сказал, девушка уклончиво подтвердила, что так и есть, и сразу же попросила не расспрашивать о ее прежней жизни. Будем считать, что она родилась месяц назад, а раньше ничего не было.

«Это зачем?» – спрашивала Эл, увидев водонапорную колонку в конце улицы или сломанную ручную маслобойку под кухонным столом, и внимательно выслушивала объяснения. Иногда пыталась угадывать назначение предметов, но у это нее не очень-то получалось.

– Какое прелестное изображение полной луны, только почему его сделали таким волнистым? -бормотала она, дотрагиваясь тонкими прозрачными пальчиками до эмалированного диска, найденного на грязном подоконнике.

– Это сторож для молока, -сказал Марек. – Его кладут в кастрюлю, когда кипятят, чтобы не убежало.

– Разве молоко может убежать? – удивленно, с оттенком недоверия, взмахнула пепельными ресницами Эл, как будто подозревая, что ее разыгрывают.

Она по- прежнему считалась младшим братом, штанов, рубашки и затрапезной жилетки хватало для маскировки. А Дафна ходила в желто-коричневом клетчатом платье и лиловом старомодном чепце с висячими оборками, соседи не могла разобрать, сколько ей лет, и называли ее матушкой. По мнению Марека, чепец был похож на дохлую медузу, но вслух он об этом не говорил -еще обидится.

Ради Эл ему пришлось снова рассказывать о своих приключениях. Дафна уже слышала вкратце эту историю, а теперь он расписал во всех подробностях. Кое-что, разумеется, опустил: не стал раскрывать инкогнито Лунной Мглы и не сознался в том, что спал и с Сабиной, и с Пиамой Флорансой. В откорректированном варианте Сабина приютила его без всякой задней мысли, а он расплатился с хозяйкой за съем домика, и больше ни о чем речи не было.

О том, что его тянет обратно к темным эльфам, он тоже не распространялся. Какое это имеет значение? Во-первых, это не чары. Будь он зачарован, Шельн бы заметила и предупредила. Это его собственное неподконтрольное желание, с которым он как-нибудь разберется. Во-вторых, ему и хочется туда вернуться, и не хочется – пересиливает то одно, то другое. Причем аргументы «против» сформулировать куда проще: он не может бросить на произвол судьбы Дафну и Эл. Сначала надо помочь им выбраться за границу, а потом… все остальное. Точнее, потом можно будет подумать об остальном. Всего лишь подумать.

По вечерам, у себя на чердаке, он подолгу не мог уснуть: ночное небо за окошком мерцало и манило, как южное море, омывающее берега Сильварии, а лунные лучи заползали в щели, словно побеги серебристого вьюна. Если ты не поэт и не бард, как об этом расскажешь вслух?

В свою очередь, Дафна и Эл припомнили несколько историй с участием Довмонта норг Рофенси, и у Марека появилась еще одна заветная мечта – убить эту скотину. Пусть только попадется в темном переулке… Правда, по темным переулкам он без своих троллей не ходит, а жалко. И на поединок не вызовешь, опять скажет «ты не дворянин».

Сегодня Дафна пересказала один из своих диалогов через дверь с рехнувшимся консортом, и после этого начался спор.

– Если мы сообщим о том, что он попал под наваждение снов чужого мира, его сместят, и тогда нам проще будет уехать, – задумчиво произнесла Эл, обхватив руками острые мальчишеские коленки. – По крайней мере, его ищейки перестанут за нами охотиться.

– Тебя-то все равно будут искать, -угрюмо глядя из-под трехслойных оборок, возразила Дафна. – И дядю жалко. Может быть, он еще одумается.

– Ага, надейся. Говорю тебе, он решил нас убить.

– Он всегда был таким добрым ко мне…