Читаем Сильвандир полностью

Друзья шевалье, в отличие от маркиза де Кретте, не знали, что вся эта показная нежность всего лишь маска и под ней кроется нечто пока еще неведомое, таинственное и, видимо, грозное, а потому они слегка посмеивались, когда речь при них заходила о нежной любви, воцарившейся в дома д’Ангилемов; и легко понять, что в некоторых светских гостиных немало веселились при упоминании о г-же д’Ангилем, сей добродетельной Пенелопе, которая не стала дожидаться своего Улисса дома, а отправилась искать его Бог знает где, но только не там, где можно было найти.

Роже предоставил Бретону полную свободу действий и поручил ему подкупить кого-либо из слуг маркиза де Руаянкура. Однажды утром, одевая своего хозяина, Бретон сообщил, что кучер маркиза, с которым накануне дурно обошлись, готов за сто луидоров развязать язык. И посоветовал шевалье воспользоваться обидой кучера.

Д’Ангилем последовал этому совету; он послал кучеру сто луидоров и в тот же день услышал из уст этого плута следующее.

Каждый вечер, начиная с того самого дня, когда Сильвандир уехала из дому, маркиз де Руаянкур после ужина отправлялся в небольшую деревушку Люзарш — иногда верхом, иногда в карете; он проводил там четыре или пять часов, а в два часа ночи неизменно отправлялся обратно в Париж, куда и приезжал к четырем часам утра. Затем он укладывался в постель. Для того, чтобы все думали, будто он вовремя возвращается домой, его экипаж всегда подъезжал к особняку не позднее полуночи, и слуги — за исключением кучера, знавшего, что он везет пустую карету, и камердинера, ждавшего возвращения маркиза до четырех часов утра, — считали, что это приехал домой их хозяин.

Шевалье напал на первый след. Он твердо решил добраться до другого конца нити, которую теперь держал в руках, и потому самолично отправился в Люзарш.

Там он принялся наводить справки и узнал, что года полтора назад некая молодая дама сняла дом и жила там в полном одиночестве. Ей прислуживала монахиня. Каждый вечер какой-то мужчина, с виду аристократ, приезжал повидать эту даму. Шевалье описал наружность молодой женщины и у него не осталось никаких сомнений в том, что то была Сильвандир; ему нарисовали портрет мужчины, и он тотчас же узнал маркиза де Руаянкура.

Окажись на месте Роже другой человек, он бы пришел в ярость и вызвал маркиза на дуэль или подослал бы наемных убийц, чтобы те напали на него из-за угла. Но шевалье понимал, что если он даст волю гневу, то может снова попасть в Фол-л’Евек, а если он затеет дуэль, то, чего доброго, опять угодит в Бастилию, а уж за попытку убить человека — впрочем, шевалье даже в голову не пришло мстить таким низким способом — ему попросту грозила бы позорная казнь.

Вот почему шевалье решил, что все это никуда не годится: он хотел отомстить так, чтобы при этом не навлечь на себя кару, остаться на свободе и по-прежнему вкушать все радости жизни.

К тому же он ненавидел прежде всего и больше всего Сильвандир: ведь это она предала его, это ее он в свое время любил, это она сделала его, пусть ненадолго, счастливым; потому-то он сейчас так сильно ее ненавидел, хотя и опасался в то же время, что все еще продолжает ее любить.

С той самой минуты, когда Роже поклялся отомстить, он твердо знал, какой именно будет его месть. И теперь он вновь обратился к своему плану, медленно зревшему в глубине его души в ожидании того дня, когда план этот можно будет привести в исполнение. Надо сказать, что с тех пор, как шевалье вышел на свободу, душа его походила на бурное море, где постоянно вздымаются и падают грозные валы, в голове у Роже зарождались гневные мысли, опасные, как шквал на море, и лишь изредка доброе чувство вспыхивало, точно молния, и гасло столь же быстро, как угасает молния.

Однажды уверившись в своем несчастье, однажды убедившись в том, что его обманывают, шевалье почувствовал неожиданный прилив сил и увидел в этом залог спасения.

Но прежде всего ему надо было убедиться в том, что он больше не любит эту окаянную женщину и что в минуту мести его не остановит жалость и душевная слабость, которую люди обычно принимают за угрызения совести. А мы уже сказали и повторим снова, что, хотя Роже страстно ненавидел Сильвандир, он все еще не был уверен, окончательно ли умерла в его сердце любовь к ней.

Поэтому он решил сперва хорошенько разобраться в своих чувствах к жене.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дюма А. Собрание сочинений

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения