Сильные духом (Это было под Ровно)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Новак, вернувшись в Ровно, развил лихорадочную деятельность.

Несмотря на повальное бегство, гитлеровцев в Ровно было не меньше, а, пожалуй, больше прежнего. На смену тем, кто успел унести ноги, в город прибывало великое множество «эвакуированных» с востока. Накануне Нового года появились беглые офицеры и чиновники из Житомира; этих нетрудно было отличить в толпе на вокзальной площади: багаж у них весьма скудный, им было не до чемоданов. Вслед за «житомирскими» прибыли «шепетовские», «новоград-волынские». Все они рвались дальше на запад, но из Ровно не так-то легко было выбраться. И с каждым днем сюда наплывало все больше и больше гитлеровцев.

Гостиницы были переполнены: приезжих размещали в коридорах. Столовые, казино, при большом их количестве в Ровно, едва справлялись с людским потоком. В эти дни на «Немецкой» улице, в первом этаже офицерской гостиницы, открылось новое казино с надписью у входа «Только для офицеров» и с особой комнатой для генералов и полковников.

Вот это заведение, в особенности генеральская комната, и привлекло к себе внимание Новака. У него были все основания интересоваться офицерским казино еще и потому, что здесь в числе персонала находилось трое верных ему людей — члены подпольной организации: Галя Гнеденко, Лиза Гельфонд и Ира Соколовская.

План взрыва казино, разработанный Новаком, был прост. Надлежало подвесить мины под обеденные столы — одну в офицерском зале, другую в комнате для генералов.

Мины Новак монтировал в квартире Гали Гнеденко. Он достал две большие жестяные банки и, помимо тола, вложил в них по магнитной мине замедленного действия, по одной противотанковой гранате и по три лимонки; все это обложил гвоздями, гайками, обрезками железа. Для большей уверенности он решил положить в банки по толовой шашке со взрывателями.

В это утро, пятого января, Новак узнал, что фашисты расстреляли его отца.

Девушки ожидали, когда Новак закончит работу. Они знали о вести, полученной Терентием Федоровичем, и не тревожили его расспросами. В первую мину Новак поставил взрыватель с расчетом, чтобы она сработала в три часа дня — в то время, когда офицеры обедают. Он начал ставить взыватель во вторую мину, как произошла неожиданность — тол стал гореть. Пламя ударило Новаку в лицо. Комната наполнилась дымом. Кто-то из девушек бросился в комнату.

— Не открывать! — крикнул Новак. Он опасался, что на улице могут обратить внимание на дым.

— Не открывать! — повторил Новак, оттаскивая в сторону готовую мину.

Огонь был потушен.

Девушки наскоро забинтовали Терентию Федоровичу ожоги. Затем, обернув банки бумагой, уложили их в ведра, сверху покрыли тряпками и вышли из дому.

— Пойдем разными улицами, — предложила Галя. — Если одну остановят, другая дойдет. Хоть одна мина взорвется… — Слово «остановят» она произнесла так, словно речь шла о какой-нибудь пустяковой встрече на улице, о разговоре с кем-либо из знакомых, кто может задержать ее лишь на несколько минут.

Но Галя Гнеденко знала, на что идет. Фронт проходил в двадцати километрах, город был на осадном положении, на улицах на каждом шагу жандармы проверяли документы.

До войны Галя учительствовала на селе. Она внушала своим юным ученикам высокое понятие о долге, о чести, о морали человека советского общества. В числе тысяч других женщин фашисты вывезли Галю на принудительные работы. Бежав и найдя дорогу к подпольной патриотической организации, девушка вступила в ее ряды. И вот теперь она, гордясь сознанием своего долга, идет на дело, грозящее ей смертью, идет с миной в руках через весь город, мимо сторожащих каждый шаг жандармов.

Отдельно, в сумочке, у Гали лежала граната. В случае чего… она не хотела сдаваться врагу живой.

Гранату имела при себе и Лиза Гельфонд — хрупкая, с бледным лицом, казавшаяся старше своих лет. Лиза была женой офицера Красной Армии. О муже она не знала ничего с первого дня войны, как не знал о ней и муж, если только он был жив. В казино Лиза Гельфонд работала уборщицей. В организацию она вступила еще прошлой весной. Теперь, когда Новак предложил ей опасное задание, она согласилась не поколебавшись. Подумала ли она в этот момент о трех малышах, которые оставались у нее дома? Подумала, конечно! И, конечно, в этот момент мелькнула у нее мысль и о том, что она рискует своей жизнью ради счастья своих детей и миллионов чужих, ради того, что свято и дорого для матери!

Девушки не ошиблись, рассчитав, что на путь от квартиры Гали, где Новак монтировал и передал им мины, до офицерской столовой на «Немецкой» улице сегодня понадобится не меньше часа. На углу «Немецкой» девушки, шедшие каждая своей дорогой, неожиданно встретились. Лизу задержал жандармский патруль. Не успела она показать документы, как подвели Галю.

У них проверили документы. Жандармам не могло не броситься в глаза, что у обеих девушек одинакового вида ноша. Неизвестно, чем окончилась бы эта история, если бы лейтенант-эсэсовец, к которому подвели задержанных, не оказался завсегдатаем казино. Он узнал Галю.

— Фрейлейн идет в казино?