Сильнодействующее лекарство

— Я согласна с тобой по большинству вопросов, — ответила Селия. — Но что касается последнего, сомневаюсь.

Разговор этот, чувствовала Селия, оставлял у них обоих чувство неудовлетворенности. Она еще долго не могла успокоиться, вспоминая его, и решила, невзирая ни на что, попытаться составить “собственное мнение”.

В субботу, накануне своей поездки в Кембридж, Селия позвонила домой. Она рассказала Эндрю, в частности, и о предстоящей завтра встрече с Мартином.

— Думаешь, он может изменить свое решение? — поинтересовался Эндрю.

— Мне кажется, что это возможно, — ответила Селия. — Наверное, все будет зависеть от обстоятельств. Но у меня нет ни малейшего представления, как они сложатся. Одно я знаю наверняка: во время нашего завтрашнего разговора я постараюсь сделать все возможное, чтобы “не наломать дров”.

— Судя по тому, что ты мне рассказала, — продолжал Эндрю, — Пит-Смит — человек открытый.

— Да, весьма открытый.

— В таком случае я и тебе советую вести себя с ним так же. А если будешь хитрить, чего-то недоговаривать, только сама себе навредишь. И вообще, Селия, ходьба вокруг да около не твой стиль. Оставайся сама собой. И когда встанет вопрос — будь то о деньгах или какой-нибудь другой, — подходи к нему открыто.

— Эндрю, милый! — воскликнула Селия. — Что бы я без тебя делала?

— Надеюсь, ничего особенного, — ответил Эндрю.

И вот наступило воскресенье.

Селия, а она была одна в пустом купе первого класса для некурящих, откинулась головой на подушечку, висевшую на спинке дивана. Было раннее утро. Расслабившись, она решила еще раз все обдумать за тот час с небольшим, что занимала дорога из Лондона в Кембридж.

Эта встреча с Мартином, на первый взгляд чисто личная, могла оказаться решающей как для компании, так и для нее самой. “Только бы не испортить все глупой прямолинейностью”, — вспомнила она предупреждение Сэма.

Ритмичное постукивание колес о рельсы навевало дремоту, и дорога пролетела быстро. Когда поезд снизил скорость и медленно вполз в Кембридж, Мартин Пит-Смит уже стоял на платформе. Он приветствовал ее широкой, радостной улыбкой.

По пути с вокзала Селия взяла его под руку.

— Куда мы направляемся?

— Что, если мы сначала немного покатаемся, потом я проведу вас по территории нескольких колледжей, а закончим пикником?

— Звучит весьма заманчиво.

— Может быть, у вас есть еще какие-нибудь пожелания? Хотите посмотреть что-нибудь еще в Кембридже? Селия на какой-то миг задумалась, потом сказала:

— Да, одно желание у меня есть.

— Какое именно?

— Я хотела бы повидать вашу маму. Мартин был озадачен. Повернувшись к Селии и глядя ей в глаза, он сказал:

— Я могу вас отвезти в дом к моим родителям сразу после поездки по городу. Если вы, конечно, действительно этого хотите.

— Да, — ответила Селия, — именно этого я хочу.

Скромный домик с террасами находился в районе, именуемом Кайт. Поставив машину, Мартин подошел к двери дома и открыл ее ключом. Войдя в маленькую, плохо освещенную прихожую, он крикнул:

— Отец! Это я! И со мной гость.

Раздался звук шаркающих шагов, дверь отворилась, и на пороге появился пожилой мужчина в линялом свитере и мешковатых вельветовых брюках. Когда он подошел ближе, Селия была поражена сходством между отцом и сыном. У старшего Пит-Смита была та же крепкая, тяжеловатая фигура, что и у сына, то же обветренное лицо с квадратным подбородком, правда, морщин было больше, и, даже когда он поздоровался с Селией, на его лице появилась чуть застенчивая быстрая улыбка, прямо как у Мартина.

Но когда он заговорил, сходство пропало. Его речь изобиловала грубоватыми интонациями провинциального просторечия.

— Рад буду знакомству, — сказал он Селии. — Не знал, что ты пожалуешь, сынок. Только-только твою маманю одел. Сегодня она вовсе плоховата, — пожаловался он Мартину.

— Мы ненадолго, — ответил Мартин и добавил, обращаясь к Селии:

— Эта болезнь — тяжкое бремя для моего отца. Так чаще всего и бывает — от нее больше страдают члены семьи, чем сам больной.

Они перешли в скромную, довольно невыразительно обставленную гостиную.

— Как насчет чашечки? — спросил Селию Пит-Смит-старший.

— Имеется в виду чай, — пояснил Мартин.

— Спасибо. Чаю выпью с удовольствием, — поблагодарила Селия. — В горле пересохло после нашей экскурсии.

Пит-Смит-старший скрылся в крохотной кухне, а сам Мартин тем временем опустился на корточки перед седой женщиной, сидевшей в продавленном кресле с обивкой в цветочек. Она не пошевелилась с тех пор, как они вошли в гостиную. Мартин обнял мать и нежно поцеловал ее.

А ведь она была красивой в молодые годы, подумала Селия, и даже сейчас в ее поблекших чертах чувствовалась привлекательность. Ее волосы были аккуратно причесаны. Одета она была в простое бежевое платье. Наряд дополняла нитка бус. Казалось, что мать Мартина не осталась безразличной к поцелую сына, на губах появилось даже некое подобие улыбки, и все-таки она его явно не узнала — Мама, это я, Мартин. Твой сын, — тихим голосом проговорил Мартин. — А эта дама — Селия Джордан. Она из Америки. Я ей показывал Кембридж. Ей у нас понравилось.