— Спасибо за наставление, мастер, — уважительно поклонился я ему.
— Ну, а раз с музыкальными инструментами мы закончили, — хлопнул он в ладоши, поднимаясь со своего места, — то предлагаю устроить небольшой спарринг.
В последнее время таких вот тренировок, когда было много связанного с выбором пути, у меня становилось всё больше. Мастера не говорили чего-то конкретного, но как будто пытались дать мне какое-то общее представление о том, какой путь, по их мнению, следует выбрать. Отчасти они подталкивали меня в определённом направлении, но делали это достаточно мягко, чтобы у меня оставался выбор.
Впрочем, я никогда не чувствовал в себе тяги к тем же тёмным практикам. В своих снах я видел, что мои предки были не всегда такими уж праведными людьми, но судить их я тоже не мог. Я ведь видел отрывки из их жизни и не знал причин, которые вынудили их пойти по тому или иному пути. Так что я просто принимал всё, что мне давала память крови, как данность и пытался извлечь из увиденного для себя максимум пользы.
Благодаря этому, я почерпнул много знаний и приёмов, которые мне не показывали мастера, но они помогали их отработать и раскрыть в полной мере. Ну а если касаться тёмных практик, то я видел примеры того, что происходит, если слишком увлечься этим направлением, да и отнимать жизни людей ради собственной выгоды по мне было неправильно.
Да и не видел я причины, которая заставила бы меня так поступать, но при этом и от тёмных практик нельзя закрываться полностью. Невозможно отрицать то, что могут использовать против тебя, так что надо как минимум понимать, что может использовать твой противник и быть готовым противостоять этому.
Всё это было довольно сложным делом и разобраться в этом непросто, но кажется, я двигался в верном направлении.
С этими всеми мыслями мне, как всегда, помогали тренировки в тишине. Я просто приходил и бил по макиварам до тех пор, пока они не начинали трескаться от моих ударов.
Отбить конечности я не боялся из-за того, что все повреждения затягивались быстрее, чем это начало бы сказываться на самой тренировке. Вообще, регенерация была большим подспорьем на тренировках, ведь благодаря ей я и быстрее восстанавливался и был более выносливым.
Тем более, как я понял, во время своих недавних экспериментов эта особенность организма в большой мере была завязана на использовании мистической энергии. Если бы всё работало на запасах моего организма, то с такими жёсткими тренировками, которые у меня происходили каждый день, мне пришлось бы либо много есть, чтобы восполнить запас, либо я сейчас походил бы на обтянутый кожей скелет.
Одни тренировки с мастером Дорном чего стоили. Если раньше я каждый раз после спаррингов с ним оказывался в лазарете, то сейчас я просто восстанавливался по ходу сражения втягивая в себя всё больше мистической энергии.
В этом плане меня значительно превосходил Никлаус, который однажды на моих глазах за минуту отрастил себе оторванный палец. Клан Санадор вообще в этом плане являлся очень неприятным противником, так как его бойцы могли восстановиться даже из довольно жалкого состояния и убить их было очень сложно. Единственное, что их ограничивало, так это то, что они были живыми людьми и так же ощущали боль — можно бесконечно восстанавливать свой организм, но от этого не будет менее больно в те моменты, когда тебя пронзают тем же ножом. Так в конечном итоге можно сойти и с ума.
Но что-то это меня в мрачные мысли занесло.
В общем, тренировки давно стали частью моей жизни, и я даже не представлял, как буду обходиться без них.
— Можно присоединиться к тебе? — спросила Эйко, заходя на тренировочный полигон, который я подстраивал под себя.
— Ты мне не помешаешь, — улыбнулся я ей.
Эйко всегда вызывала у меня только положительные эмоции, ну а то, что во время моей тренировки будет присутствовать кто-то ещё — меня нисколько не смущало. Мастер Маками всегда ощущалась где-то на грани моего восприятия. И пусть она на глаза не показывалась, но я знал, что она время от времени наблюдала за мной.
Сначала это было незаметно для меня, но с развитием моего понимания взаимодействия с мистической энергией это давало больше возможностей. Всё это расширяло моё восприятие мира и давало ощущать более тонкие моменты, которые раньше просто ускользали от моего внимания.
То же чувство чужого взгляда, не мимолётного, а такого, когда ты понимаешь, что за тобой следят, были из разряда как раз расширенного восприятия. Да и мастера Маками я с каждый днём ощущал все чётче, будто привыкал к особенностям её ауры или чего-то вроде того.
Более того я стал замечать, что иногда мне удавалось почувствовать её раньше, чем это делали остальные мастера. Понятное дело, что не все могут быть хороши в сенсорике, но то, что, возможно, в этом плане я могу превзойти своих наставников, мне безумно нравилось.