Сильнее времени

Но напрасно Ратов рассчитывал познакомиться с радиопередатчиком невиданной мощности, сигналы которого сам принял на Земле. Передача велась непостижимо простым образом.

Эоэмм, раскачиваясь, как пингвин, повел пришельцев на берег, где впервые встретил землян.

— Так ли это? — говорил Каспарян. — Если передатчик сооружен или «выращен» эмами на берегу, то почему мы не заметили его. Куда ведет нас этот сала-мандропингвин?

То, что разведчики увидели, превзошло их ожидания.

Морское побережье, сколько хватал глаз, было занято плотно стоящими один к другому эмами в белых одеждах, словно охваченными массовым психозом. Они раскачивались и дрожали, подчиняясь неслышному ритму.

Впоследствии Арсений вспоминал, что ритм всегда наилучшим образом согласовывал действия людей, будь то в танце, в хоровом пении или при строевом шаге. Ритм был объединяющим началом коллективных действий. Эмы оказались, пожалуй, самыми коллективными существами из всех, какие только мог себе представить Арсений или кто-либо из его друзей.

Эмы не применяли никаких сверхмощных радиопередатчиков. Чтобы передать сигнал в космос, они собирались огромной толпой на открытых местах планеты и в строго рассчитанный миг единовременно излучали радиосигнал многими миллиардами глаз в нужную часть небосвода. Их органы, способные к такому единовременному действию, превосходили все воображаемые искусственные аппараты.

Но разве не поражают способности виртуоза-музыканта, соблюдающего ритм до микросекунд? Даже точной аппаратуре непросто соперничать с ним.

Когда Арсений объяснил друзьям угаданный им способ радирования в космос на Реле, Толя Кузнецов пришел в восторг:

— Наваждение! Как они узнали об изобретении Архимеда?

— Почему Архимеда? — удивился Каспарян.

— А помнишь легенду, как Архимед защитил Сиракузы с моря? Он привел на берег всех женщин города с карманными зеркальцами и заставил их одновременно направить световые зайчики в одну точку на вражеском корабле. Деревянный корабль вспыхнул, и Сиракузы были спасены.

— Пожалуй, так, — согласился Арсений. — А ты, Генрих?

— Да просто потому, что не нравится мне такое их скопление!

Эмы, как в религиозном экстазе, тряслись и смотрели в звездное небо. Эоэмм, очевидно, руководил этой радиопляской.

Три чуждых пришельца, слегка расставив ноги, смотрели на удивительные совместные действия братьев по разуму.

Глава 4 ТЯЖЕСТЬ РАЗУМА

Совсем другим, чем Эоэмм, был Эмс… Как всегда, имя ему придумал Толя Кузнецов, решив, что этот эм «славный», в знак чего добавил букву «с».

Эмс был мягче Эоэмма, не так безапелляционен в суждениях и, пожалуй, не обладал его устремленной, несгибаемой волей. К землянам он относился радушнее.

Эмс сразу поразил друзей тем, что не переваливался при ходьбе, как пингвин, а передвигался так быстро, что звездолетчики в скафандрах едва поспевали за ним. Эмс пользовался первой живой машиной, с какой познакомились земляне. Он приподнял край своей белой хламиды, и люди увидели удивительные живые машины, прилаженные к его нижним конечностям. Искусственные мышцы обладали огромной силой и выносливостью. Впоследствии Эмс показал людям отдельно живущие исполинские органы, которые могли бы поспорить с земными экскаваторами.

— Это надо же! — воскликнул Толя Кузнецов, рассматривая «усиленные ноги» эма. — Вроде живых протезов.

— Давай спросим, какую он может развивать скорость? — предложил Арсений.

Эмс ответил взглядом, что ему непонятно, зачем нужна большая скорость передвижения? Для чего мыслящим существам ускорять природные процессы?

Получив от землян ответ, Эмс, в отличие от Эоэмма, который сразу бы осудил неразумное стремление людей исправлять природу, заинтересовался новым для него проявлением разума.

— Эмы и без перемещения могут общаться друг с другом, — словно оправдываясь, радировал Эмс.

Ионизированные верхние слои атмосферы, как объяснил он, отражая короткие радиоволны, позволяют эмам «видеть» и «общаться» на любом расстоянии.

— А почему они не летают? — поинтересовался Каспарян.

Эмсу передали этот вопрос, и впервые люди почувствовали какое-то смущение Эмса. Создалось впечатление, что они задели нечто, чего касаться не следовало бы.

Толя Кузнецов по-своему объяснил эту реакцию Эмса:

— Так ведь это их биологическая особенность! Эмы, вероятно, испытывают неприязнь к той среде, в которой жили или будут жить в ином воплощении. Эны (неведомые) сначала жили в море, и поэтому эмы (мудрые) не терпят водной стихии, не пользуются ее богатствами, может быть, не желая повредить молодым энам. Поэтому они и не пересекают морских просторов, не заселяют островов, не путешествуют на другие материки, не стремятся к захватам чужих стран.

— А почему же они не желают летать по воздуху? — упрямо интересовался Каспарян.

— При чем тут воздух? Я говорю о море.

— Потому, что они еще в послании на Землю утверждали, будто летают и наслаждаются.

Что-то удерживало друзей от прямого вопроса Эмсу.