Сильнее разума

В ожидании пресс-конференции хожу по третьему этажу Краснопресненского Дома Советов, где работает Координационный комитет X съезда народных депутатов России. По сути, это второе крыло съезда, где зарегистрировано более 160 народных избранников. И число их увеличивается с каждым днем. Конечно же, не за счет уменьшения «обитателей» Белого дома, а в результате приезда с мест той части депутатского корпуса, которая по определенным причинам не смогла выбраться в столицу ранее.

Тесно, скученно. В коридорах этажа депутатские, личные вещи, то сложенные стопочкой, то навалом лежащие по углам – люди приехали сюда со своей провизией, что-то привезли из медикаментов, одежды и продовольствия для своих товарищей в осажденном Белом доме. Работает буфет – но только раз в сутки депутатам выдают горячую пищу: поступило распоряжение экономить на еде.

Но греет душу то обстоятельство, что здесь ты все-таки в безопасности. Омоновские дубинки до сюда дотянуться не смеют. Кто-то, между прочим, замечает: «Наша свобода сузилась до параметров Дома Советов».

Уже поступают сведения о ходе митинга на Смоленской, о столкновениях граждан с омоном, о войне там или избиении (трудно сказать), о пожарах на баррикадах, о спокойном (или равнодушном?) поведении милиции. Идут разговоры о зверствах Северо-Осетинского омона на Пушкинской площади, о ребенке запутавшемся и изрезанном в спиралях Бруно – подарке «демократа» Клинтона «демократу» Ельцину, что опоясали здание ВС и применение которых даже в военных целях запрещено международной конвенцией. А я вспоминаю французского журналиста, пытавшегося пройти к Белому дому у «Баррикадной» и получившего в лоб удар дубинкой, его злое удивление и возглас: «Мои права журналиста растоптаны!»

Эка невидаль – права журналиста.

Смотрю, нет ли кого знакомых. Ба! Анатолий Трешневиков. Но еле узнал, осунувшийся, обросший – недавно из ельцинского гулага – Дома Советов. Сидит на корточках, что-то пишет на коленях. Оказалось заявление в Координационный комитет с просьбой оказать материальную помощь пострадавшему от побоев омоновцев журналисту Борису Степановичу Украинцеву. Боре Украинцеву!? С которым виделся я всего несколько дней назад, сотруднику абсолютно непартийного издания журнала «Природа и человек», доброму семьянину, вечно хлопочущему о прокорме своей семьи, озабоченному болезнями жены, недугами 84-летней матушки.

– Насколько серьезно избит? На кого же осталась родня?

– Изорван кишечник. Лежит в 4 городской больнице. К семье вот собираемся поехать.

– Да каких же пор будут бить нас?

Трешневиков подымается с колен, смотрит в упор на меня:

– Пока не скажем все разом. Нет!

Он тоже испытал на себе липкую боль ударов омоновских «демо-кратизаторов», как и рядом стоящий с ним слепой депутат Смолин. «По ночам в окна Белого дома били сильнейшей мощности прожектора, нас оглушали идиотской музыкой, перемежаемой детским плачем с просьбами: «Папа, папа, вернись домой!» – рассказывают белодомовцы. Мы стояли. И пели песни. Эх, какой парламент может потерять Россия?»

За десятые сутки перевалило противостояние между Верховным Советом и Президентом с Правительством, обходящееся народу ежедневно в 10 миллиардов рублей. Да, да, как потом будет сообщено на пресс-конференции, содержание одной лишь «омовской дубинки» выливается ежесуточно в миллион. И это тогда, когда у правительства зреет план троекратного повышения цен на хлеб и за проезд в метро, и неосуществленный покуда лишь потому, что в затемненном Белом, или, как уже говорят некоторые острословы, Черном доме, законодате-

ли так и не склонили головы перед насилием и произволом, принимая законы, направленные на то, чтобы жизнь соотечественников хоть немного, но посветлела. Кстати, создана здесь и комиссия по обобщению актов избиения Россиян. Настанет время и режиму будет предъявлен счет за каждую невинно пролитую кровинку и слезинку.

Восемь ключевых министров ельцинского правительства во главе с Черномырдиным катаются сейчас по стране с политическими – не хозяйственными целями, транжиря на это выданный под смехотворно низкие проценты кредит на сумму свыше четырех триллионов рублей. И это в условиях наступающего топливно-энергетического кризиса, неубранного урожая, при пустых по сути дела плодово-овощных базах в той же Москве. И как тут не вспомнить, какую бурю негодования вызвало в свое время обращение Верховного Совета к Правительству Российской Федерации о выделении всего лишь 700 миллиардов рублей для поддержания бедствующих предприятий. Отказ был решительный, а тут 4 триллиона…