Сильная. Желанная. Ничья

Сильная. Желанная. Ничья Елена Левашова

Пролог

Тамила

— Я даю тебе час, чтобы убраться из моего дома.

Стальной голос мужчины режет слух. Беспомощно обнимаю поникшие плечи и застываю на месте. Я ведь столько хотела ему сказать… Тому, кого ненавижу. Репетировала, заучивала фразы, призванные ударить в самое сердце и отыскать живущую в нем крупицу совести. Она же есть в нем?

Но вместо этого я бессвязно блею, как овца, отбившаяся от стада:

— Но… нам некуда идти, пожалуйста, Вацлав… Александрович, есть же в вас что-то человеческое?

— Меня это не волнует.

Дубовый паркет почтительно скрипит под тяжелыми шагами нового хозяина. Высокий… Самодовольный, уверенный в себе развращенный ублюдок с куском льда вместо сердца.

Меня не останавливает собственная неприязнь и презрение, мелькнувшее в его глазах. Плюю на гордость, бросаюсь к Вацлаву, как обезумевшая нищая. Приподнимаюсь на носочках, цепляюсь за лацканы дорогого пиджака и смотрю в карие глаза. Мне ничего не остаётся, как только умолять его…

— Прошу вас. У меня маленькая дочка.

Вацлав отшатывается от меня, как от чумной. Брезгливо сбрасывает мои дрожащие ладони и шумно выдыхает через напряжённые ноздри. Скользит взглядом по добротной гостиной чертового дома, демонстрируя скуку. Бесспорно, интерьеры его интересуют больше живых людей. А потом он отворачивается, словно споткнувшись обо что-то страшное, выбивающееся из стильной картинки дорогого убранства.

Софико… Она стоит, возле лестницы, прижав к груди любимую куклу.

— Доченька, иди в детскую. Я сейчас поговорю с дядей и поднимусь. — Спохватываюсь и отступаю от мужчины.

— Ты лживая сучка, Тами. И не смей манипулировать ребенком. — Шипит Вацлав, посматривая на мелькающие по ступенькам ножки Софико. — Не уберешься через час, пришлю подмогу. Ты меня поняла?

— Д-да.

Глава 1

Вацлав

— Слово предоставляется Нестеровой Тамиле Аркадьевне… — голос секретаря суда режет воздух, как острая бритва.

Что за… хрень?

— … доверенному лицу и поручителю Нестерова Олега Владимировича. Нотариальная доверенность номер…

— Как это понимать, Яр? — шиплю, повернув голову к сидящему рядом адвокату. Кажется, слюна, вырвавшаяся из моего рта, обжигает его щеку, как кислота. Ярослав втягивает голову в плечи и виновато отводит взгляд от моего взбешенного лица к той самой Нестеровой.

— Чего ты молчишь?

— Прости, Вацлав. Я не думал, что присутствие его жены так для тебя важно. Она приходит на каждое заседание. Вот.

Вот?! Это все, что может сказать мне в оправдание идиот, кого я сделал ведущим юристом фирмы и доверенным лицом? Хотя… я сам виноват: поручил судебную тяжбу адвокатам, не приходил на заседания. Что изменилось? Сегодня последнее слушание и вынесение приговора. И я… Черниговский Вацлав Александрович — пострадавшая сторона собственной персоной, пришел выслушать решение и самолично посмотреть в глаза… Кому? О том, что Нестеров сбежал с моими денежками, я знал давно. И что суд — фикция и постановка — тоже.

— Кто она, Яр?

— Никто. Просто женщина. Давай потом, Вацлав? — отмахивается Ярослав.

— Где адвокат Нестерова?

— Фролов? Тамила Нестерова отказалась от его услуг после второго заседания. — Усмехается Яр. — И правильно сделала. Таких идиотов только поискать.

— Тишина в зале! — молоток судьи обрушивается на деревянную поверхность. — Господин Огнев, суд позже предоставит вам слово. — Хмурится судья Боброва. Хм, знали бы присутствующие, сколько она получила бабла от Яра за «правильный» приговор. — Тамила Аркадьевна, вам есть что сказать суду перед вынесением решения?

— Да.

Я не сразу замечаю ее — невысокую жгучую брюнетку. Она впивается пальчиками в спинку впереди стоящего кресла, словно боится упасть. Пошатывается, хватает воздух ртом, как брошенная на берег рыба. Актриса, блин. Лживая подлая актриса. Уверен, она в курсе, где прячется ее беглый муж и живет припеваючи на украденные денежки. Вон, как вырядилась: синий брючный костюм от Armani, яркий маникюр, сверкающие бриллиантами кольца. Я сижу в соседнем ряду, но даже оттуда вижу их вызывающее сияние. Суки… Лицемерные и подлые. Как Нестеров смеет присылать в суд свою жену? И как у нее хватает совести приходить и отстаивать права? Зыркать ненавидящим взглядом по сторонам и гордо вскидывать подбородок. Царица Тамара гребаная!

— Ваша честь… Уверена, суд примет мудрое и справедливое решение. — Шелестит ее грудной, низковатый голос.

Ага, как же. Похоже, наши с Яром ухмылки замечают все: секретарь суда буравит злым взглядом, по залу прокатывается нетерпеливый гул. Ну цирк, честное слово!

— Пойдем, Вацлав? Или досмотрим представление до конца? — предлагает Яр.

— Досмотрим. — Великодушно соглашаюсь.

— … и он примет решение сохранить за мной и моей дочерью право на дом. Это наше единственное жилье. У меня все. — Слегка покачнувшись, Нестерова обессилено обрушивается на кресло.

Ну точно, актриса. Еще и макияж этот — нарочито бледный, с тёмными кругами под глазами. Наверняка посетила визажиста перед заседанием.