Сильфида и дракон

— А что, у вас полет над городом считается преступлением? — вопросом ответил раздосадованный Кайми, морщась от боли. — Я лишь защищался! В крылатых людей, всадниках на орлах, грифонов тоже пускаете стрелы?

— Но вы на них не похожи!

— Никогда не слышали о сильфах?

— Слышал, но не встречал. А полет возле магической башни незнакомца с четырьмя крылами вполне может рассматриваться как преступление, — очень строго и серьезно пояснил старший. — В зависимости от того, с какой целью он был произведен.

Юноша тяжело вздохнул.

— Я сильф из города Ягеля с острова Забвения, мое имя Кайми. Я сын сновидящей Стеллы с Высоких холмов. Прилетел в Гловер-Силл, чтобы поговорить с главой «Тайны плетения». Я не нарушал ваши законы.

Все это было произнесено вымученно и сухо, очевидно, что сильфу очень не хотелось никому ничего объяснять.

— Простите, господин, — уже мягче произнес стражник, — за некоторое… превышение мер. Врачебную помощь вам окажут обязательно. Просто поймите — сейчас над нами кто только ни летает! И откуда что берется… Вот вчера, например, ребята обезвредили парящее дерево, плюющееся ядом!

— Но я же не дерево! Можете меня отпустить?

— Никак нет. Магическая башня в данное время — особо охраняемый объект. У нас есть строжайшее распоряжение, исходящее от самого Лорда, пресекать любую подозрительную деятельность как внутри нее, так и снаружи — внутри этих стен дежурит особый отряд. Никто из жителей Гловер-Силла не хочет, чтобы город взлетел на воздух лишь из-за того, что кому-то из обезумевших магов — а их сейчас немало — вздумалось не вовремя открыть рот.

— Ах, вот оно что, — помрачнел Кайми. — Что же… это разумно. Но причем тут я? Я ведь просто… просто хотел поговорить с верховным магом… или кто тут у вас заведует организацией.

— Сейчас вы все равно не сможете поговорить с господином главой. А что с вами делать, господин Кайми, решать не нам. Мы всего лишь стоим на страже порядка. Вы должны отнестись к этому с пониманием. Да вот, смотрите…

Перед взором сильфа явились два стражника, куда-то волокущие упирающегося изо всех сил человека в потрепанной пестрой одежде. Человек всхлипывал и что-то нечленораздельно бормотал, а потом вдруг принялся в голос озвучивать невероятные словесные хитросплетения. Стражники сразу же с двух сторон заткнули бедняге рот. Кайми-то чувствовал, что никаким заклинанием тут и не пахнет, но людей бред сумасшедшего, похоже, очень испугал. Сильф понимал их. Он досадливо сдунул со лба воздушную белую прядь и вновь поморщился.

— Ну что ж. Ведите.

Прошло немного времени, и Кайми понял, что слишком поспешил сдаться, уповая на то, что недоразумение разрешится. Хотя выбора у него, на самом-то деле, не было, но он пришел в ужас, оказавшись в городской тюрьме. Сделать ничего не мог — стражники сдали четырехкрылого ее начальнику вслед за белолагой-магом, а затем сильф без объяснений был препровожден в камеру.

Камера оказалась чистенькой и даже неплохо обставленной, но что с того крылатому существу? Она же, естественно, тесная, с одним-единственным крохотным окошком! Еще сильнее побледневший, но решивший не поддаваться панике, юноша прилег на кровать так, чтобы стрела, все еще торчавшая в его теле, не причиняла лишней боли.

К счастью, обещанный целитель вскоре явился. Хмурый человек выдернул стрелу из хрупкого тела сильфа, заставив его вскрикнуть, быстро обработал и перевязал рану — и молча удалился.

И все.

И больше никого.

Про арестованного будто забыли.

С каждым часом Кайми становилось все хуже. Не все сильфы так тяжело переносят тесные замкнутые пространство, но он был из тех, кому не повезло. Бледность его стала совсем болезненной. На лбу выступили крупные капли пота. Воздух с трудом пробивался в легкие. Казалось, что кто-то начал медленно, но беспощадно сжимать его голову в стальных тисках. В висках стучали молоточки.

Сильф бросился на жесткую кровать, забыв о брезгливости, вжал лицо в ладони. Не помогло. Казалось, что низкий потолок вот-вот на него рухнет. Тогда он вскочил и заметался по камере. Сунувшийся было тюремщик уставился на беснующееся крылатое существо круглыми глазами и в испуге снова затворил дверь. Кайми ничего не заметил.

Но когда он, совсем обессилевший, повалился на кровать почти без сознания, тяжело глотая воздух и чувствуя в висках биение уже не молоточков, а кузнечных молотов — дверь камеры с аккуратным скрипом отворилась.

— Господин Кайми, — услышал сильф, — выходите. Вы свободны.

Юноша льдистой молнией метнулся от кровати к двери и оказался в узком коридоре. Там рядом с тюремщиком стоял невысокий человек с худым лицом, с глазами цвета стали. Взгляд его был напряженным. Редковатые седеющие волосы полностью открывали высокий лоб. Знак архимага на камзоле, на груди — богатое ожерелье. Человек поклонился сильфу. Кайми хотел попытаться хотя бы кивнуть в ответ, но закружилась голова, и он покачнулся, сильно взмахнув при этом крыльями. Тюремщик отшатнулся. Недолго думая, архимаг подхватил юношу под локоть и поволок за собой по коридору.