Silence

– Ты ведь знаешь, что я сам был не против этого анализа.

– Тогда почему решил отменить его?

– Не отменить, а повременить. Если через пару дней у нас ничего не появится, тогда, наверное, его придется сделать. Пойми, Дэшиэл, это очень – понимаешь? – очень маленький город. Если здесь на кого-то неправильно упадет тень, этот кто-то рискует света белого не увидеть на протяжении всей своей оставшейся жизни в этом городе. Даже если эта тень ошиблась, понимаешь?

– Ты сомневаешься в причастности Пателей, – прищурилась я.

– У меня есть причины. Я уверен на девяносто процентов в том, что Готам Патель бесплоден и не может иметь детей, отсюда у них с Лалит и дети из приюта. Что же касается Чада, сама понимаешь, почему в это не верится: щуплый парень на костылях.

– И что с того, что он на костылях? Это не отменяет его сексуальной функциональности, как и девяносто процентов за бесплодие Готама Пателя не дают нам стопроцентной гарантии касательно его невиновности.

– Вот поэтому я не предлагаю отменить, а лишь немного повременить с этим ДНК-анализом. По моему мнению, тот факт, что чаша весов пока что перевешивает в пользу Пателей, дает мне право повременить с тем, чтобы бросать на них тень. Если информация о том, что именно мы хотим заставить сделать Пателей и по каким именно соображениям мы хотим предпринять этот шаг просочится в местное сообщество – а она просочится, это ведь Маунтин Сайлэнс – Пателям придется тяжело, даже в случае их абсолютной невиновности. Я хотя бы попытаюсь обойтись без лишней крови, сначала проработаю все возможные варианты, прежде чем покрою или позволю покрыть тебе эту амбразуру спокойствием одной семьи.

– Нет, ты точно семейным психологом должен был заделаться, а не шерифом, – криво ухмыльнулась я.

– А ты не задумывалась, почему на сотни миль в округе такие топонимы? Дэф Плэйс – глухое место; Маунтин Сайлэнс – горная тишина; ближайшая деревня к Маунтин Сайлэнс, лежащая в трех милях на север, носит название Дэнс Форест, что означает – дремучий лес. Даже река у нас Колд Найф – холодный нож. Ничего приветливого или внушающего душевную теплоту. А единственное действительно величественное зрелище на сотни миль в округе, эта красавица-гора, так и не получила от человека-букашки имени – тысячи лет стоит безымянной.

– По-моему, названия здесь, на севере, очень красочные, а то, что гора у вас Безымянная придает этим местам только еще большего шарма.

– Я к тому это, Дэшиэл, что названия у нас не красочные, а красноречивые. В Дэф Плэйс может произойти убийство с использованием огнестрельного оружия, но этот город будет глух и не то что не услышит произошедшего, но даже после не сможет расслышать эхо уже свершившегося преступления. Маунтин Сайлэнс же чтит тишину. Ты появилась в этом городе – это уже громко. Чихни здесь, и твой чих долетит до самой вершины горы, и оттуда низвергнется на тебя снежней лавиной, копившейся пару-тройку десятилетий до твоего приезда сюда.

– Примерно то же самое говорил Сафиан, когда пытался сказать нам, что мы пошли по неверному пути, решив допросить учеников старшей школы, бывших на той злосчастной вечеринке. По-моему, все всё равно скоро поймут, что мы расследуем не несчастный случай, а самое настоящее убийство – как бы страшно и громко это ни звучало.

– Но мы не должны им в этом помогать, как это сделали в школе, – повел бровью Шеридан. – Старик Сафиан знает, о чем говорит. Просто так трепаться не будет.

– Тогда, может быть, тебе стоит к нему прислушаться и наконец стать отчимом его единственной внучки? – наблюдая за тем, как Афина выходит из-за барной стойки, чтобы подойти к нашему столику и наконец принять наш заказ, прикусила щеку изнутри я.

– Только не говори, что ты из тех женщин, способных повернуть русло любого разговора так, чтобы мужчина в этом разговоре чувствовал себя как минимум подловленным на слове, как максимум – виновным по всем фронтам.

– Как максимум, – усмехнулась я, хотя знала, что на самом деле ни этот минимум, ни этот максимум меня не характеризуют.

– Я отправил запрос ФБР потому как версия с несчастным случаем изначально была оценена мной как ложная и я с самого начала был уверен в том, что вопрос с отсутствием водителя за рулем в конце концов приведет это дело к тому, что мы сейчас имеем.

– Не только отсутствующий водитель, но и причины смерти девушек привели нас туда, где мы сейчас есть, – дожевывая лосятину, поддерживала диалог я.

“Ну и где я сейчас нахожусь?” – тем временем проносилось у меня в голове. – “Без дня неделя, как торчу в этом сказочном захолустье, а из результатов только косвенные улики против неизвестно кого. Даже ни одного толкового подозреваемого не нашлось – все притянутые за уши”.

Такие мысли, конечно, ни к чему хорошему меня не привели. Пять секунд – и я снова на краю депрессии, от которого не могу сдвинуться ни на шаг последние четыре месяца своей жизни.