Сила ведлов

Тогда, когда Митяй привёз домой Таню, то не подумал, чем будут заниматься люди в свободное время и это его несколько беспокоило, но он во всём полагался на ведлов-мастеров и на то, что передал им прорву всяческой информации и те, скорее всего, сейчас учили прибывших в Дмитроград на ПМЖ сородичей, а возможно и другие племена. Во всяком случае он уже ничего не мог поделать и потому только изредка вздыхал. Впрочем, у него имелся повод и для радости, который находился на крыше будки в большой клетке, изготовленной из дерева и двух рулонов сетки-рабицы, взятых в дорогу на всякий случай и такой подвернулся здесь, в низовьях Терека. Митяя чуть ли не до изумления поразили своими размерами здешние фазаны. Они были раза в полтора крупнее тех, на которых он несколько раз охотился. Даже если ведлы не смогут заставить их нестись, как домашних кур, которых держала бабушка Митяя то всё равно их следовало разводить из-за вкусного мяса и потому три дюжины серых молодых курочек, размером с крупную крицу, ехали вместе десятью фазанами в Дмитроград. Оставалось только заставить фазанов нестись каждый день. Таня сказала, что справится с этим. Что же, теперь у них будет своя птицеферма, значит пора подумать и о муке, если ведлы-каменщики, конечно, ещё не изготовили мельничные жернова сами и не подмяли под себя мукомольное дерево. А что? Прекрасный, плотный наждак они в горах нашли довольно давно, нужные знания он им передал, так что теперь всё зависело только от их энтузиазма. Лепёшки любили все.

Вот о чём Митяй точно не жалел ни минуты, так это о том, что смылся в эту экспедицию так внезапно, можно сказать, едва только сойдя на берег с борта «Татьяны» и даже не выслушав в свой адрес слов благодарности. Сделал он это только по одной причине, чтобы дать возможность Денису и Ольге почувствовать себя князем и княгиней в полной мере, без его опёки и подсказок, которыми он старался их не слишком перегружать. Ведловская Сила людей каменного века, ранее позволявшая им всего лишь выживать в чуть ли не адских условиях, развиваясь по одному слову каждые сто лет, нашла себе совсем другое применение и, что самое главное, он присоединил к ней только чистые знания, отфильтровав в них всё, что могло дать хотя бы намёк на войну, принуждение, подавление и корысть. Митяй таким образом как бы ставил социальный эксперимент и хотел посмотреть, что же из этого получится, могут ли чистые знания, переданные людям, чьё сознание не извращено всяческими религиозными и политическими доктринами, воспринять чистые знания и что из этого в конечном результате получится. Он очень надеялся на то, что алары и даргалары не перегрызутся между собой.

Пока что единственная корысть, которую он внёс в их жизнь, это был выкуп за невесту, выплачивающийся её матери один единственный раз в жизни, да, и тот жениху выдавался князем и не был развращающее богат, но зато сопровождался довольно пышным и торжественным ритуалом, а затем всеобщим пиршеством за свадебным столом. Наряды и украшения для невесты жених мог либо изготовить сам, либо пойти и взять в мастерской из специального ящика для подарков. Такой имелся даже на нефтеперегонном заводике и в него ставили склянки с вазелином и парафиновые светильники, а теперь, наверное, ещё и изделия из каучука. Лишь бы не презервативы. К изготовлению подарков ведлы-мастера относились очень серьёзно и не всякий подмастерье мог сунуть в него своё изделие. Сначала оно проходило своего рода худсовет. Изготовление двух одинаковых украшений не приветствовалось, но все золотые украшения, а их делалось немного, сдавались непосредственно князю и уже он передавал их жениху, как самый ценный подарок. В принципе это было в правилах как аларов, так и даргаларов и ничего нового Митяй не придумал, а потому вряд ли в Дмитрограде появились стяжатели. Только две супружеские пары в городе имели очень большие квартиры, да, и то одна семья была неполной.

Нет, личные вещи уже появились, то же охотничье оружие, которым охотники почти не пользовались, любимый инструмент мастеров и кое-какие предметы быта, но это ведь и естественно. Спрашивается, зачем делать опасную бритву, которую можно пойти и в любой момент взять в кузнице, делать общей? Или баночку с вазелином, склянку с глицерином и горшочек с зубной пастой и ту же зубную щётку? Про это Митяй так всем и говорил в своих сказаниях – предметы личного пользования, это святое, и добавлял старинную латышскую пословицу, переделанную им на новый лад – бритву, лошадь и жену, не дам в руки никому. Да, лошадей он тоже сделал точно такими же существами, как и собаки, вот только велел держать их не рядом с домом, а немного поодаль, в общей конюшне с отдельными денниками, где за ними присматривали профессионалы, хотя вряд ли тех охотников, которые решили стать конюхами, можно было так называть. Лошадь под седлом, довольно быстро превратилась в самый удобный вид транспорта после Ижика.