Сила слабых - Женщины в истории России (XI-XIX вв.)

По приезде в Москву Максима Грека главный надзор за его переводческой деятельностью поручается Вассиану Патрикееву. Так пересеклись и отныне пойдут рядом жизненные пути этих двух выдающихся людей. Максим Грек принадлежал к поколению, на чьих глазах совершился разгром турками Константинополя. Он родился в 1475 году в городе Арте, жил на острове Корфу, двадцатилетним юношей переехал в Италию, где учился у византийских гуманистов Иоанна Ласкариса и Марсилио Фичино, служил секретарем у Пико делла Мирандолы. Во Флоренции он усердно посещал проповеди знаменитого Савонаролы, отвергавшего собственность монахов и монастырей. Савонарола ввел общественную милостыню, предлагал освободить бедных от налогов, но ненавидел все, что приносило людям удовольствие,— музыку, живопись, статуи, стихи. Вдохновленные его проповедничеством флорентийские юноши составили нравственную полицию, которая на карнавалах сжигала музыкальные инструменты, портреты красавиц, ломала статуи.

В своих итальянских странствиях Максим посетил и знаменитого издателя греческих книг — Альда Мануция, оставившего в наследство мировому книгопечатанию изобретенные им шрифты и курсив. Именно в эти годы Максим получил обширное свое образование — знание трудов Гомера, Пифагора, Сократа, Платона, Аристотеля, Эпикура, Плутарха, которое он с полным блеском развернет в своих будущих трудах, написанных в далекой Московии.

В 1502 году он постригся в монашество в монастыре святого Марка, где прежде Савонарола был приором (к тому времени Савонарола был казнен). А вскоре вернулся на родину и поселился на Афоне в Ватопедском монастыре, приняв православие. Монахами этого монастыря были два византийских императора, а сам монастырь славился своими книжными сокровищами и ученостью иноков.

В Ватопедский монастырь и прибыл посланный Василием III человек с великокняжеской грамотой - просить прислать на время в Москву книжного переводчика. Так Максим оказался в Москве.

Максима Грека поселили в Чудовом монастыре, и Василий III открыл ему библиотеку своих родителей. Прямою обязанностью Грека был перевод с греческого «Толковой Псалтыри». Сначала он не знал русского языка (выучил его позднее), но отлично владел латинским, поэтому ему дали в помощники двух русских толмачей. Максим переводил с греческого на латинский язык, а двое русских толмачей — с латинского на славянский [46].

Очень скоро в келье образованного монаха стал собираться кружок просвещенных русских людей: Иван Данилович Сабуров, дьяк Жареный, Петр Иванович Шуйский, Андрей Холмский, Иван Никитич Берсень-Беклемишев, так называемый боярин-западник Федор Иванович Карпов (ему принадлежат известные строки из обращения к Максиму Греку: «Не молчит во мне многоопытная мысль моя, хочет знать то, над чем она не властна, пытается найти то, что не теряла, хочет победить непобедимое») и, конечно, Вассиан Патрикеев. В особенности близко и часто встречались трое — Максим Грек, Вассиан Патрикеев и Иван Никитич Берсень-Беклемишев.

Думный дьяк Беклемишев (Берсень — прозвище за колкий язык и непокорный нрав, ведь берсенем наши предки звали крыжовник) был замечательным дипломатом. Еще Иван III высоко ценил его светлый ум и удачу в делах. Он ездил послом и в Польшу, и в Крым. Однако с Василием III у Беклемишева вышло столкновение: Берсень осмелился противоречить великому князю, и Василий сказал ему: «Поди прочь, смерд, ненадобен ми еси». Берсень исполнял должность объезжего головы в той части Москвы, что до сих пор сохраняет о нем память,— Берсеневская набережная Москвы-реки, Берсеневский переулок. На набережной Москвы-реки была в то время Берсенева решетка — ворота с решетчатыми затворами. На ночь решетка, охранявшая этот участок Москвы, запиралась, и у нее стоял караул. Охрана этой ближайшей к Кремлю части города и состояла в ведении Берсеня Беклемишева[47].

Двор же его находился в Кремле, вблизи угловой башни кремлевской стены, отчего и сама башня стала называться Беклемишевской. Видимо, после ссоры и последовавшей за ней немилости великого князя тот отнял у Берсеня кремлевское подворье и устроил в нем тюрьму. Однако ни опала одного, ни напряженная книжная работа другого не мешали Беклемишеву и Максиму Греку часто видеться друг с другом.

Вскоре перевод «Псалтыри» был окончен, Максим Грек преподносит его великому князю, призывая Василия помочь братьям по вере — грекам — освободиться от турецкого ига. Максим Грек просит наградить его помощников — толмачей Власа и Митяя, писарей Михаила Медоварцева и Сильвана, а ему и его спутникам позволить вернуться на Афон.