Сила Разрушителя

Напряженную тишину разорвал пронзительный, вибрирующий визг. Я полуприсел от неожиданности, машинально прикрыв ладонями уши. Ромка побледнел и опустил катану. Визжал Лукас. Перепонки крыльев вибрировали с бешеной скоростью, удерживая летуна в воздухе, а острие его меча по-прежнему оставалось у шеи моего сына, и я не сразу сообразил, что происходит. Но Лукас орал, как в агонии, а по его клинку бежали серебристые сполохи, и он пытался, но не мог отвести его в сторону. Ромкина серебряная цепочка, которую Лукас нечаянно зацепил острием меча, словно прикипела к оружию врага.

Ромка ухватился за лезвие и попытался вырвать оружие из рук вампира. Какое там! Наконец удалось оторвать клинок от цепочки. Упырь сразу же обмяк, упал и покатился по прелой листве, но орать не перестал. Его кожа на глазах покрывалась серыми волдырями, а клинок медленно втягивался в центр ладони. Вот это номер! Прямо скат-хвостокол какой-то… Стала понятной реакция оружия на серебро — как не реагировать, если это твое собственное тело?

— Лукас! Сын мой! — возопила Алва, бросаясь к нему.

Я ринулся за ней и успел поймать до того, как она прикоснулась к сыну.

— Замри! — рыкнул я. — Не смей его трогать!

Она не поняла или не расслышала и продолжала тянуться к Лукасу. Я сгреб ее в охапку и передал Ромке.

— Держи крепко! — Потом обвел взглядом обступающих упырей, возвысил голос и крикнул: — Все назад! Назад, я сказал! Это «серебрянка»!

Они замерли, а потом как по команде бросились прочь. Остались всего несколько — то ли родственники, то ли самые преданные.

Серебряная болезнь, или «серебрянка», для местных Носферату — что вирус Эбола для людей. Заразно, смертельно и без вариантов. Но я вознамерился поспорить с Костлявой.

Я совсем не был уверен, что Слезы Леса, чудодейственный эликсир Вечно Юной Леа, богини Лесов, помогут этому порождению ночи. С другой стороны, хуже ему уже не будет. Так что я вынул из кармана заветный флакончик и, ухватив за волосы орущего, извивающегося Лукаса, вылил содержимое ему в рот. Он тут же вцепился мне в запястье, когти с хрустом прорвали кожу, глубоко войдя в плоть, алый ручеек заструился вниз по руке, оросил траву, но я крепко удерживал пострадавшего.

Вой оборвался на высшей ноте, тело в моих руках обмякло. Я осторожно уложил несчастного на землю и присел рядом. Он дышал. Что до остального… Нужно было ждать. Ждать и надеяться. Слезы Леса действовали быстро, но — на людях. Что до Лукаса с его непонятной биохимией, прогнозировать я не брался.

Серые пятна вроде как начинали бледнеть, черные змейки, стремительно разбегавшиеся от почерневших когтей по правой, пораженной «серебрянкой» руке Лукаса, остановили рост. Теперь смертоносные узоры смотрелись вычурным татуажем, не более.

Вот уж никогда не думал, что буду так переживать из-за упыря!

Кто-то положил мне руку на плечо. Я поднял голову. Рядом стоял Ромка.

— Бать, у тебя кровь…

Я кивнул, и капнул Слезами Леса на проколотое запястье. Пошел легкий дымок, раны защипало, но на этом и все. Алые ручейки мгновенно пересохли, тут же застывая пленкой. Задумчиво почесал руку — из-под ногтей посыпалась бурая крошка — и продолжал чесаться, пока кожа полностью не очистилась. Нечего местных упырей в соблазн вводить…

Алва обошла сына с другой стороны, тоже села на землю — как была, в роскошном платье и драгоценностях, — протянула руку, нерешительно глянула на меня.

— Уже можно, — ободрил я, — эликсир сделал свое дело, Лукас не заразен.

Она кивнула и стала гладить лицо сына, уже принявшее нормальный, то есть мертвенно-бледный оттенок.

— Ты спас его, — тихо сказала Алва, не глядя на меня, — зачем?

— Я с самого начала не желал ему зла. Никому из вас.

Она подняла голову и испытующе посмотрела мне в глаза.

— Даже после всего, что сделала моя дочь? — спросила она.

Я пожал плечами:

— Твоя дочь, моя сестра… У нас с Марой общий отец и давняя вражда. Слишком давняя, чтобы пытаться найти примирение. Но твой народ не причинил мне никакого зла, так что не вижу смысла враждовать еще и с вами.

Она прищурила глаза и долго-долго смотрела на меня.

— Я не забуду твоих слов, Арчи. Теперь мы все у тебя в долгу.

Лукас зашевелился и открыл глаза, обвел всех туманным взглядом, заметил мать.

— Я что, проиграл? — спросил он.

Алва улыбнулась и погладила его по щеке.

— Ты почти выиграл.

Да, подумалось мне, он выиграл жизнь. А это, как ни крути, — приз бесценный.

ГЛАВА 10

На следующее утро мы покидали Черный бор.

Хотели отправиться сразу после боя, но местные, ставшие на удивление милыми и дружелюбными, нас отговорили.

— Скоро ночь, — сказала Алва, — и среди нас вам будет куда безопаснее, чем за пределами леса.

Я высказал удивление, но она пояснила:

— Уже далеко за полдень. Если отправитесь в путь сейчас, к ночи окажетесь на Плато Кутний Кряж, предшествующем обители Мохнатых. Не знаю, дадут ли они Моргане бойца из своих, но и без того они крайне опасны. Наши народы враждуют много веков, но сейчас не об этом. Днем, находясь в людском обличье, они не агрессивны, и вы вполне сможете проскочить. Ночью же у вас практически нет шансов.