Сила меча

Я решительно отбросил от себя “интеллигентские рефлексии”, спустился на землю и стал болтать с Сашкой о предстоящей контрольной. В химии он разбирался гораздо лучше меня. Я проверял себя, задавая вопросы и сам же на них отвечая, предоставляя своему другу поправлять меня, если где‑то запутаюсь.

Особой необходимости в этом не было, сегодня я был, как ни странно, очень хорошо готов к контрольной. Но мне нужно было чем‑то отвлечь Сашку: у входа на школьный двор стояло человек десять тайсоновских “шестёрок”. Во главе со своим вожаком. Нам предстояло пройти мимо них.

Сашка заметил их чуть позже меня и сразу внутренне напрягся, я это мгновенно почувствовал. Но он держался молодцом, со стороны совершенно незаметно было, что волнуется, что вообще обратил на них хоть какое‑то внимание. Со стороны казалось, что он полностью поглощён беседой со мной, внимательно слушает, кивает, иногда вставляет замечания.

Так мы и прошли мимо опешившего от такого пренебрежения Тайсона. Почти прошли.

— Эй! – раздался сзади повелительный окрик.

Не оборачиваться. На “Эй!” пусть “Эй” и оборачивается. Сашка – молодец, тоже и бровью не повёл. Вовсе не “мямля” мой друг, такого не очень то “на эй” возьмёшь.

— Стой! Дебил! А ну, стой!

Так. И этот, значит, кличку мою позорную знает. Только вот зря он её произнёс. Какому‑нибудь малышу вроде Славки я бы это простил – а что ещё с малышом делать? Но то, что её произнёс Тайсон, дело меняло полностью. Хорошо. “Дебил”, значит. Хорошо! Ну а пока – не оборачиваться, на “Дебила” только настоящий дебил может откликнуться.

— Макс! А ну, стой!

Ну что ж. На “Макса” можно и остановиться. Хотя опять таки, “а ну!” – это он зря. Опрометчиво это он.

— Макс, ну и как оно? Хреново быть тупым?

Так, значит. Всё‑таки решил попытаться до боя сломать. Как Олег и предупреждал. Вот только пока попытки эти вызывали во мне вовсе не страх и желание сломаться, а ощущение нарастания злобы. Холодной беспощадной злобы, не туманящей разум, а наоборот, делающей мысли и чувства особенно ясными. Злобы, которой и так уже было вполне достаточно для Тайсона. Куда же ему ещё больше‑то?

— Тупым? – удивился я, – Тебе лучше знать. Или ты не спрашиваешь, а просто на судьбу жалуешься?

Так с Тайсоном никто и никогда не разговаривал. Даже те, кто решался на безнадёжную драку с ним. Разговор с Тайсоном в таком тоне означал уже не просто неизбежную драку, он означал уже нечто большее. Я это вполне понимал и сознательно заходил на иай учи. Заходил в лобовую атаку. Не чувствуя при этом никакого страха. Только холодное бешенство. И азарт. Ну, давай. Посмотрим, кто есть ху. И ху есть кто. Ну?!

Иай учи не получилось. Тайсон не выдержал лобовой. В самом начале. Он вроде бы вскинулся, резко шагнул мне навстречу, но, уколовшись о мой обрадованный взгляд, так же резко остановился.

Отвернул. Сломался. Всё. Дальше уже неинтересно. Сломавшийся в лобовой атаке – уже не противник. Я даже разочарование почувствовал. Так серьёзно готовился, взвинчивал себя, про Олега уже не говорю. И всё зря?

— После шестого за мастерскими, – небрежным тоном, пытаясь сохранить видимость того, что ничего не случилось, распорядился Тайсон.

Ну что ж, после шестого, так после шестого. Думаешь, что за шесть уроков твоя сломленная решимость восстановится? Или моя куда‑нибудь пропадёт? Вот уж дудки.

— Если тебе слабо прямо сейчас, давай после шестого, – нахально рассматривая Тайсона и его изумлённых “шестёрок”, сделал я ещё одну попытку вызвать его на лобовое столкновение.

Разумеется, ничего не вышло. Сломленная воля так быстро не срастается. Тайсон медленно отвернулся и молча пошёл от меня. Молча. Зная, что “шестёрки” будут очень недовольны таким малодушием. Но другого выхода у него не было. Если бы он попытался мне сейчас что‑то ответить, у него наверняка дрогнул бы голос, я почему‑то тоже это знал. А сказать что‑то дрогнувшим голосом – это для него было бы ещё хуже, чем промолчать на оскорбительный вызов. Не бывает вожаков с дрожащим голосом.

Я думал, что после этого меня оставят в покое до окончания шестого урока, что больше попыток “сломать” меня не будет. Но я ошибся.

После контрольной по химии, которую я написал на удивление легко и быстро, была большая перемена. Вот на ней меня и попытались ещё раз проверить на прочность. А если прочность окажется сомнительной – то и сломать. Попытку эту сделал уже не сам Тайсон, а его ближайшая “шестёрка” и вроде бы даже “заместитель”, длинный нескладный десятиклассник по кличке Питон.

Он перехватил меня, когда я выходил из туалета. Перехватил, надо признать, очень умело и совершенно неожиданно. Я всё время держал “на контроле” в мозгу Тайсона, и он никак не смог бы подобраться ко мне незамеченным. А вот “шестёрок” его я недооценил. И “лоханулся”. Питон захватил меня врасплох, прижал к дверному косяку, под ребро больно кольнуло что‑то острое.