Сила меча

И убедился, что хоть Максим и был старше меня, но явно не имел никакого опыта “телесной любви”. И желания прибрести такой опыт тоже не было у него никакого. Брезгливость, отвращение к этим наглым курицам, даже страх – это было, хоть и скрывал он свои истинные чувства изо всех сил. Даже таких особ не хотел он обидеть своим пренебрежением! И подолгу мучился с каждой посетительницей, ведя светские беседы, делая вид, что ему нравятся эти беседы, но что он не понимает откровенных намёков…

Эти длительные “беседы” давались Максиму очень тяжело. После них он оказывался просто измочаленным. Для него было невыносимо часами врать, притворяться, отбиваться от приставаний этих похотливых кошек. Эти аудиенции просто убивали его, высасывали из него жизнь, но прекратить их, просто прогнав наглых самок, он не мог решиться.

Не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы я не взял дело в свои руки.

Для начала я просто приказал вытолкать взашей из замка всех понаехавших в тот день посетительниц, которые уже успели к тому времени переругаться между собой и даже передраться, выясняя, кому из них принадлежит право в этот день первой изведать “любви” Максима. И дворня с удовольствием выполнила мой приказ. Да так, что всем надоевшие высокородные потаскухи кубарем покатились в пыли. Кое-кто из них, визжа, осмелился угрожать мне, личному слуге и доверенному лицу победителя Лесного Владыки, угрожать ужасными карами.

Я, простолюдин, приказал тогда выпороть этих высокородных хамок. Публично. И это тоже было исполнено. С великим старанием, так, что мне даже пришлось прервать экзекуцию, смерти их я всё-таки не хотел. Достаточно было и их позора, о котором, как мне доложили потом, уже на следующий день судачило всё королевство, обсуждая все подробности и придумывая новые. После этого визиты “влюблённых дам” прекратились. Раз и навсегда. Максим был немало удивлён этому, но вздохнул с огромным облегчением.

В тот же день я прекратил поток дуэлянтов. Максим из-за своего благородства и наивности принимал все бросаемые ему вызовы, даже простолюдинов. Которые вообще-то никакого права бросать ему вызов не имели. Сначала он даже не убивал их в поединках, побеждая, дарил им жизнь, как барону Далергу, в результате появилась целая толпа новых желающих сразиться с ним. Очень уж многим захотелось попытаться, совершенно ничем не рискуя, убить его и завладеть его богатством.

И Максиму, чтобы не быть убитым, пришлось всё-таки убивать самому. Но он одаривал при этом семьи убитых неимоверно щедрыми денежными подарками. И из-за этого желающих сразиться с ним всё равно было очень много и с каждым днём становилось всё больше.

Простые люди в нашем королевстве жили очень бедно, и ради денег, которые получат родные и станут после этого богачами, многие крестьяне были не против пожертвовать своей жизнью. Да и шанс убить Максима несмотря на всё его невероятное умение владеть мечом, убить и самому тогда стать человеком, богаче и могущественнее самого короля, такой шанс не просто был, он был очень даже немалым и с каждым днём становился всё больше. Все видели, что силы Максима тают на глазах и уже просто на исходе. Даже если его не убьют, он вот–вот умрёт сам.

Поэтому рискнуть, попытаться убить его желали очень многие, и не только бедные простолюдины. Знать тоже становилась в очередь. Максим убивал быстро, никогда не обрекал побеждённого на длительные страдания. А угроза лёгкой смерти – это совсем не то, что может остановить алчного человека, рвущегося к неимоверному богатству и власти, и боящегося вдобавок, что его может обойти какой-нибудь более ловкий соперник. А Максим недоумевал, в его глазах стоял немой вопрос, горечь и боль, он совершенно не понимал, почему столько людей так ненавидят его, что хотят вступить с ним в смертельный поединок.

Мой господин не знал, как и было сказано в древнем пророчестве, что он – Сын и Посланник самого Бога, и что он обречён Высшей Волей искупить своими страданиями человеческие грехи. Он, не понимая, что происходит, просто боролся за свою жизнь. Он никому не желал зла, но кровь не прекращала литься вокруг него, наоборот, лилась всё сильнее. Он смертельно устал, но передышки ему и не думали давать. Я понимал, что он ненавидит наш мир, ненавидит себя, несущего повсюду смерть…

Я поставил точку в этом потоке вызовов. Жирную точку, как выражался сам Максим. Я приказал всех, и простолюдинов, и высокородных, среди которых были даже родственники короля, всех без разбора, кто пришёл в тот день попытать счастья в поединке с герцогом, а таких набралось человек двадцать, всех их я тоже приказал публично выпороть почти до бесчувствия и после этого подвесить голыми за ноги на стене замка.

Этим приказом я поверг в шок всю дворню. Но отказаться выполнить мой приказ слуги не осмелились. И высокородные графы, которые имели законное право на вызов герцога Максима на поединок, они тоже, жестоко выпоротые, висели на всеобщем обозрении вниз головой рядом с крестьянами.