Сила Единства

— У меня есть отряды наготове на тех координатах, которые вы передали. Они охраняют эти ваши камни, — говорит Лоусон. — Они ждут вас. Когда они будут вооружены, мы начнем атаку.

— Мы сейчас к этому приступим, — отвечает Джон.

— А как именно ваши земные армии собираются уничтожить корабли? — спрашиваю я, не сумев сдержать любопытство.

— У каждой страны свой способ, — ухмыляясь говорит Лоусон. — Насколько я слышал, Китай и еще несколько стран собираются использовать ядерное оружие. Большинство стран Евросоюза не хотят иметь дело с продуктами распада, поэтому обойдутся обычной бомбардировкой. Я надеюсь, что их корыта не могут выдерживать серьезные повреждения, когда ракеты пробьются через защиту.

— А что Америка? — спрашивает Джон.

Лоусон ухмыляется:

— По моим предположениям, мы собираемся взять пример с тебя, Джон. Залететь на самых больших самолетах для перевозки солдат прямо к ним в пасть — высадиться на их кораблях и пристрелить каждого замеченного инопланетянина.

— Это мне по душе, — говорю я.

Лоусон кивает. Он засовывает большие пальцы за пояс и осматривает нас с ног до головы. Потом он кивает сам себе, будто удовлетворен, что мы — его лучший вариант на победу. Либо смирившись с этим фактом. Трудно сказать.

— Что ж, думаю, на этом все, — говорит генерал. — Увидимся после победы.

С этими словами он направляется через поле к своему конвою. Калеб, у которого, как оказалось, никогда не было брата-близнеца, движется за ним.

— Калеб, погоди, — говорит Джон.

Бросив нервный взгляд на Лоусона, Калеб притормаживает и оборачивается к нам. Он стоит между Найджелом и Рэн. По лицу японки как обычно ничего невозможно прочитать. Найджел, наоборот, выглядит до смерти перепуганным. На нем не осталось ран от перестрелки, но порванная футболка Misfits все еще покрыта кровью после посещения Пейшнс Крик. Несмотря на то, что Марина излечила его раны, последнее крещение боем оставило на британце больше, чем шрамы. Даниэла стоит рядом с этими двумя, приглядывая за ними. Я не уверена в том, что произошло в Пейшнс Крик, но похоже, что наша бойкая девчонка теперь опекает остальных двух земных Гвардейцев.

— Старейшины нашей планеты послали нас на Землю, чтобы защитить нас, и чтобы однажды мы были готовы дать отпор и отомстить за Лориен, — говорит Джон, обращаясь к землянам. — Сегодня этот день настал. Путь нашего назначения сегодня — битва, к которой вы еще не готовы. Для этого мы тренировались всю жизнь, а ваша подготовка только начинается. Ваш день еще придет.

Даниэла открывает было рот, чтобы возразить. Я ловлю ее взгляд и качаю головой, глазами указывая на Найджела и Рэн. Она улавливает послание и хранит молчание.

— Неважно, победим ли мы или проиграем, завтра ваш мир сильно изменится. Ему будут нужны защитники. И тогда в дело вступите вы. — Джон бросает взгляд на Сэма, который стоит неподалеку и выдавливает из себя улыбку. — А сейчас, думаю, будущие защитники сами нуждаются в защите. У нас были обереги, выжженные на наших лодыжках, которые хотя бы некоторое время нас защищали. Мы не сможем заколдовать вас, народ, но можем дать нечто другое…

Я не совсем понимаю, о чем идет речь, пока Регал, наша химера в образе сокола, не усаживается на плечо Калеба. Парень подпрыгивает и успокаивается, лишь когда становится ясно, что когти птицы его не проткнут. Регал расправляет крылья и взъерошивает волосы Калеба.

Бандит, енот, скребется черными лапками о ногу Найджела, пока не вынуждает британца поднять его на руки. Гамера в черепашьем обличье медленно проползает сквозь траву и, остановившись рядом с Рэн, устремляет на нее свой взор. Девушка склоняется и трет пальцем ее чешуйчатую голову. Я впервые вижу, как ее губы трогает улыбка.

— Его зовут Гамера, — говорит Малкольм Рэн. — Я назвал его в честь одного старого любимого монстра.

Рэн пустым взглядом смотрит на Малкольма.

— Он дрался с Годзиллой, — поясняет он.

Последнее слово, «Годзилла», по всей видимости доходит до девушки, потому что Рэн закатывает глаза и возвращается к черепашке.

Золотистый ретривер, Печенька, которого так любила Сара, подбегает к Даниэле. Когда та начинает чесать ее за ухом, собака начинает радостно махать хвостом. Я замечаю, как на лице Джона что-то промелькнуло. Сложно сказать, что это было в окружающей нас темноте, но, кажется, он доволен.

И наконец, с невероятной для кота его размеров ловкостью, Стэнли запрыгивает в руки Сэма. Он смеется, и от этого звука напряжение у меня груди спадает. Я так боялась, что с Сэмом могло случиться что-то ужасное на базе и что мы будем не вместе, когда это произойдет — как у Джона и Сары. Только сейчас я в состоянии немного расслабиться.

— Ладно, Стэнли, ладно тебе, — говорит Сэм, держа в руках толстого урчащего кота. — Мы можем объявить о наших отношениях.

— Тебе стоит дать этому тупому коту другое имя, — хмурясь, говорит Девятый.