Сила Единства

Я убиваю быстро. Милосердно. Это намного лучшая смерть, чем та, на которую эти твари обрекли жителей Нью-Йорка и миллионы других убитых ими людей.

Сара.

Спустя несколько минут один из могов издает встревоженный возглас. Рано или поздно это должно было случиться — знаете, сложно не заметить витающий в воздухе пепел и сократившиеся вдвое ряды твоих братьев по оружию. Моги начинают судорожно метаться по ангару в поисках противника. Один из них что-то кричит на могадорском и в приступе истерики падает на колени. Его примеру следует еще несколько могов. Не знаю, к чему все это, ведь большинство несется либо к стойкам с бластерами, либо к коммуникационной панели.

В воздухе со стороны панели раздаются звуки выстрелов — из бластеров, которые я даже не вижу. Похоже, Адам с Шестой решили позаимствовать пару стволов, а потом вернулись, чтобы пресечь их попытки вызвать подмогу. Умно!

Думаю, помощь все же не помешает.

Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы зачистить ангар. Неготовые сражаться против невидимого врага там, где они считали, что находятся в безопасности, моги не имели против нас ни малейшего шанса.

Когда последний из них покрывает тонким слоем пепла ветровое стекло ближайшего скиммера, я отключаю невидимость. Шестая и Адам подбегают ближе с бластерами в руках. Адам широко распахнутыми глазами смотрит на меня — наверное, слегка ошарашен этой бойней.

— Черт, Джон! — говорит Шестая, увидев мой выбор оружия. — Задал ты им жару.

Она подбегает к двойным дверям, отделяющим ангар от остальной части корабля, и проверяет, нет ли подкрепления. Мы не позволили могам поднять тревогу, но кто-то мог проходить мимо и услышать стрельбу. Она показывает пальцы вверх.

— Все хорошо.

Я перехватываю взгляд Адама и указываю на место, где стоял на коленях один из могов.

— Тот паникер, что он говорил?

Адам с трудом сглатывает.

— Он сказал, что Сетракус Ра на самом деле их бросил. Что теперь, когда Возлюбленный вождь пал, их жизнь окончена.

— Значит, некоторые действительно в это поверили, — говорит Шестая.

— Еще бы, — отвечает Адам, — особенно после того, как Джон начал изображать из себя кару Божью.

— Они еще ничего не видели, — отвечаю я.

Я открываю карман куртки и наконец выпускаю Берни Корсара и Пыль. Они оба сразу принимаю форму бигля и волка и по-видимому рады принять участие в заварушке. Пяль начинает нюхать пол и в конце концов вместе с Шестой подходит к выходу. Берни садится рядом со мной и лижет мне кончики пальцев. Если собака может быть обеспокоенной, то он сейчас чувствует именно это. Я его игнорирую.

— Ладно, и когда они заметят, что мы распылили целый взвод этих грязных обезьян? — спрашивает Шестая. Пыль охраняет двери, и она подходит поближе.

— Зависит от того, когда должен вылететь следующий патруль, — пожимает плечами Адам.

— Не волнуйся, — говорю я, вальяжно подходя к двойной внутренней двери. — Вы займитесь этими генераторами, а я прогуляюсь по кораблю.

— Будь осторожен, — говорит Шестая.

Я уже выхожу в двери, а за мной по пятам следуют Берни и Пыль. Короткий коридор сразу за ангаром пуст, так что я пользуюсь моментом передышки и присаживаюсь, чтобы поговорить с химерами.

«Прикройте меня сзади, — говорю я. — Я со всем справлюсь, если никто не проберется в тыл и не застанет меня врасплох. А еще мы же не хотим, чтобы они добрались до Адама и Шестой».

Пока я говорю, оба животных принимают более внушительные формы. Они все еще похожи на собак, но теперь под их кожей вздуваются бугры мышц, когти заостряются, кожа становится прочнее, а клыки выступают из пасти. Теперь их единственное различие в полоске серой шерсти вдоль хребта Пыли.

— Отлично выглядите, ребята, — говорю я, поднимаясь, и продвигаюсь дальше вглубь корабля.

На следующей двери установлен гермозамок, и мне приходится приложить определенный усилия, чтобы его открыть. Передо мной предстает еще один коридор, по-спартански строгий, освещенный красными лампочками. По обе стороны тянутся двери. Прямо ко мне направляются два мога, уткнувшиеся носами в цифровую карту Ниагарского водопада.

Я лечу вперед, протыкаю первого прямо в глаз, а второго хватаю за горло.

— Где мостик? — спрашиваю я его.

Он указывает прямо. Я сворачиваю ему шею.

Не хочу оставлять за спиной ни одного из этих ублюдков, поэтому одно за другим обхожу все помещения. Мостик оставлю на десерт.

Первый отсек, в который я попадаю, напоминает казармы. Стены здесь сотовидные, с узкими продолговатыми кроватями. Искусственники спят практически друг на друге. Сейчас здесь находятся сотни не задействованных в поисках могов, и ко многим из них тянутся капельницы с черной жижей, нежно обожаемой Сетракусом Ра. Прокачиваются, пока спят. Думаю, они спят посменно, отдыхают перед следующей атакой.

Сегодня их будильник — огненный шар.