Сила Единства

— Вы, лориенцы, такие набожные, даже перед лицом смерти. Та вещь, которой вы поклоняетесь, эта Сущность, прячущаяся под землей, ничто иное как обычное полезное ископаемое. Как драгоценный металл, как вода. Вы молитесь реке, в то время как я создаю дамбы. Вы полагаетесь на капризы природы, тогда как мой интеллект изменяет галактики. Разве вы до сих пор не видите, что моя работа, мой прогресс имеет власть созидать?

— Я вижу только старого одинокого ублюдка, живущего в сраной пещере! — кричит Девятый, выскакивая откуда-то со стороны.

Он пытается нанести ему удар кулаком, но Сетракус Ра легко уворачивается. Девятый спотыкается, пытаясь обрести равновесие, и в этот момент Сетракус Ра хватает его за волосы и дергает назад. Его рука становится плоской, а ее край блестит, как лезвие меча. Он замахивается, чтобы перерезать Девятому горло.

Я телекинезом отбрасываю Девятого, пока Сетракус Ра не отрубил ему голову. В руках у нашего врага остается лишь клок волос, вырванных из головы парня.

Скорость. Неуязвимость. Возможность придавать телу любую извращенную форму, которую он пожелает. Сейчас смешно думать, что когда-то я трепетал перед Сетракусом Ра, когда все, на что он был способен, это менять размер и блокировать Наследия.

Чудовище передо мной гораздо хуже.

— Есть идеи? — спрашивает Девятый.

— Заходи с фланга, — говорю я, и мы разделяемся.

Девятый кивает на мой клинок:

— Можно?

— На здоровье.

Мы пытаемся придать лицам самоуверенный вид, но я уверен, что Девятый потрясен мощью Сетракуса Ра. У нас проблемы.

С хищной ухмылкой Сетракус Ра начинает приближаться к нам. Прежде чем он успевает до нас добраться, в его сторону устремляется целая стая острых сосулек, посланных с уступа наверху. Осколки льда вонзаются в его спину, от чего он становится похож на подушку для булавок.

— Все, что ты сделал, это боль и страдания! — кричит сверху Марина. — Все те тела наверху! Ради чего? Чтобы ты мог создавать эти отвратительные способности?

Сетракус Ра:

— О нет, моя дорогая. Лориен очень скупа на подарки. Те жалкие искорки, которые скрываются в вас, всего лишь капли в огромном сосуде. Мне пришлось раскопать сам источник, чтобы создать то, что вы видите. — Он самодовольно проводит рукой по щеке. — Выкачивание Наследий из тех, других, всего лишь проба одной из моих модификаций. Они умерли во славу величайшего прогресса!

— Ты психопат! — восклицает Марина. — Несмотря на всю твою мнимую гениальность, ты так и не сотворил ничего подобного по красоте Лориен!

От Сетракуса Ра внезапно исходит волна жара, и льдины в его теле таят. Потом он оборачивается к Марине, на ходу меняя внешность. Его кожа темнеет, приобретая карамельный оттенок, а из головы вырастают черные кучерявые волосы.

— Разве? — переспрашивает он. Его лицо, голос… Он принимает форму Восьмого.

Он начинает подниматься к Марине, и та в ужасе отшатывается.

— Разве я не обещал воссоединить тебя с твоим возлюбленным? — спрашивает Сетракус Ра, чьи глаза полны ехидства, которое никогда в жизни не касалось лица Восьмого. — Это все еще может стать твоим, дорогая Марина…

Используя каменный взгляд, я превращаю его нижнюю часть в прочный гранит и прикрепляю его тело к полу пещеры, так что теперь Сетракус Ра напоминает сталагмит, возвышающийся среди скал. Он бросает на себя взгляд, забыв про внешность Восьмого и приняв свой обычный моложавый вид, и скорчивает мину.

— Примитивно, — рычит он.

Примитивно или нет, но это его притормаживает. Девятый бросается в бой, взбегает по созданному мной сталагмиту и бьет Сетракуса Ра моим вороновым кинжалом. Застрявший в камне, тот не может увернуться, и Девятый буквально отсекает у него половину лица. На секунду мне кажется, что я вижу кровь… Но потом могадорская грязь заполняет рану, покрывает ее края, и его лицо вновь становится нормальным.

Но все же мы его ранили. Можно найти способы его ранить.

Когда Девятый собирается сделать очередной заход, я применяю телекинез. Я начинаю давить на броню Сетракуса Ра, сокрушая, раздавливая ее, в надежде, что смогу сжать ее до его внутренностей. Я чувствую, как Марина начинает помогать мне, и скоро мы сжимаем эту броню, как жестянку.

Сетракус Ра с ревом сдирает броню и отбрасывает в сторону. Теперь он обнажен по грудь. Прямо над сердцем, в месте, где его пронзила Шестая, я вижу массу черной жижи, дрожащую, словно паук в центре своей паутины.

Эта штука не так сконцентрирована, как в других частях его тела. Должно быть, именно отсюда он черпает свою силу.

«Девятый! — вместо того, чтобы кричать, я использую телепатию. Не хочу, чтобы Сетракус Ра узнал, что мы его раскусили. — Целься в сердце!»

«Добро», — думает он в ответ.

Сетракус Ра пинком разбивает созданную вокруг его ног глыбу, словно это обычная галька. Как только он высвобождается, я включаю каменный взгляд и снова замуровываю его. В тот же самый миг Марина запускает в него новую порцию острых сосулек. С разъяренным ревом он отшвыривает в сторону ледяные кинжалы.

— Это начинает утомлять, — говорит он.