Сила двух начал (СИ)

Когда Мэри пришла в себя, то едва смогла увидеть в темноте свои руки. Поднявшись на ноги, она с силой потерла виски – голова раскалывалась от удара о пол. Машинально повернувшись к окну, девочка потрясенно застыла на месте – слева от окна вместо стены теперь было отверстие наподобие оконного проема, из которого пробивался мягкий свет. Прищурив глаза, Мэри с любопытством заглянула в образовавшееся отверстие – за ним оказалась комнатка в два раза меньше, чем та, в которой она была только что. Внимание девочки привлекла ниша, от которой исходил тот самый, сияющий, голубоватый свет. Подойдя поближе, Мэри увидела лежащую в нише вещь – это был изящный, тонкой работы медальон на цепочке из белого металла, на лицевой стороне которого переплетались различной формы знаки и символы из сверкающих разноцветных камней, складываясь в причудливый узор.

У Мэри захватило дух от благоговения и восхищения, которые вызывала эта необычная вещь. Девочке казалось, стоит протянуть руку, и видение исчезнет. Но нет – прикоснувшись к медальону, девочка ощутила, что он вполне материален и при этом источает приятное тепло. Не сдержав изумленный возглас – свечение исчезло, стоило волшебнице прикоснуться к медальону – Мэри, немного поколебавшись, взяла находку в руки. Медальон оказался на удивление тяжелым, что никак не сочеталось с его размерами. Девочка повернула его обратной стороной в надежде обнаружить там какую-нибудь надпись, например, имя изготовителя, но там было пусто, зато имелось небольшое углубление – видимо, медальон мог открываться и, вполне возможно, содержал в себе что-то ценное. Мэри попыталась открыть его, но у нее ничего не вышло.

Внезапно тишину нарушил звон – Мэри в испуге обернулась, но спустя секунду поняла, что это разбилась ваза, стоящая неподалеку от входа в комнату. Испустив вздох облегчения, она решила, что ей нужно вернуться в свою спальню – неизвестно, сколько она здесь провалялась без сознания. Чисто машинально надев медальон, Мэри подошла к двери комнаты и прислушалась к звукам, доносившимся снаружи – все было тихо. И все же из-за предосторожности она сначала слегка приоткрыла дверь, чтобы проверить, нет ли кого в коридоре, и только удостоверившись в этом, вышла из комнаты, постаравшись не скрипнуть дверью.

Не встретив никого по дороге, Мэри чуть ли не бегом добралась до гостиной Гриффиндора. Полная Дама, портрет у входа в гостиную, пропустила ее только тогда, когда высказала все, что думает по поводу непослушных детей и ночных прогулок. Наконец, назвав пароль в двадцать первый раз, девочке удалось войти в гостиную, а ей вслед все неслись нравоучения Полной Дамы. Опустившись в кресло чтобы отдышаться, Мэри вспомнила о медальоне – она весь путь бежала с ним на шее и даже не почувствовала какую-либо тяжесть. Впрочем, она слишком устала, чтобы всерьез задуматься над этим и уснула прямо в кресле, перед догорающим камином.

На следующий день она, к своему собственному удивлению, проснулась довольно-таки рано, к тому же в прекрасном расположении духа. Брэдли и Тэдди, увидев ее в таком состоянии, очень удивились – за последний месяц она ни разу не улыбнулась, а тут сияла так, словно произошло что-то необыкновенно радостное.

— Мы тебя вчера так и не дождались,— осторожно начал Брэдли, садясь вместе с Тэдди рядом с волшебницей,— хотели поговорить с тобой о…

— О моем нынешнем состоянии?— спросила Мэри со смехом, продолжая удивлять мальчишек,— как вы видите, сегодня я чувствую себя просто отлично.

— Да, перемена довольно приятная, но уж очень внезапная. Было бы неплохо узнать, что, или кто, вытащил тебя из хандры?

— Мысль о грядущих экзаменах,— попыталась отшутиться девочка. Ее друзья недоверчиво переглянулись, и вдруг весело рассмеялись. Мэри охотно к ним присоединилась, глядя на друзей с радостью.

— Как же мы рады, что ты, наконец, стала сама собой, Мэри!— смахнув слезы радости, восклицал Тэдди,— и нам абсолютно не важно, почему так произошло, ты можешь не говорить нам об этом, если не хочешь.

Мэри продолжала счастливо улыбаться, думая, что ей очень повезло с друзьями – они никогда не надоедали ей дотошными вопросами, отлично зная, что если она не захочет, то ни за что не расскажет им то, что у нее на душе. Зато потом, когда все проходило, она сама, рассказывая, смеялась над своими страхами. Вот и теперь они не вдавались в детали, чтобы не испортить настроение ни себе, ни ей.