Сила

Руки Марго прижаты к изнанке столешницы ладонями вверх. Дэниэл говорит, и внутри у Марго пенится. Она дышит очень медленно и ровно, знает, что удержит себя в руках, – поначалу как раз контроль и приятен. Марго фантазирует (Дэниэл нудит дальше), и Марго все видит очень отчетливо. Ей хватит силы взять его за горло и прихлопнуть одним ударом. Останется еще полно, чтобы вмазать Арнольду в висок – хотя бы вырубить. Очень просто. Без особого напряга. И быстро, тогда получится беззвучно. Марго может убить обоих прямо здесь, в конференц-зале 5(б).

За этими раздумьями она мысленно улетает очень далеко, а Дэниэл за столом все хлопает губами, открывает их и закрывает, как золотая рыбка. Марго возносится в горние выси, где легкие полны ледяных кристаллов, и все ясно, и все чисто. Происходящее едва ли важно. Марго может их убить. Вот в чем глубинная правда. Марго выпускает силу пощекотать кончики пальцев, обугливая лак на изнанке столешницы. Она чует его сладкий химический аромат. Не имеет особого значения, что говорят эти мужчины, – Марго может убить их в три приема, не успеют и шевельнуться в удобных мягких креслах.

И неважно, что нельзя, что Марго бы никогда и ни в коем случае. Важно – что могла бы, если б захотела. Власть причинять боль – сама по себе богатство.

Марго заговаривает внезапно, перебивает Дэниэла, и голос ее резок, как стук в дверь:

– Не трать мое время, Дэниэл.

Он ей не начальник. Они равны. Он не может ее уволить. А он так говорит, будто может.

Она прибавляет:

– Мы оба видим, что ответа пока нет ни у кого. Если тебя посетила светлая идея – излагай. Если нет…

И умолкает на полуслове. Дэниэл разевает рот, словно хочет ответить, – и закрывает. Под пальцами у Марго, на изнанке столешницы, лак размягчается, завивается, крошится и мягкими хлопьями сыплется на длинноворсовый ковер.

– Я так и поняла, – говорит Марго. – Давай сотрудничать – хорошо, дружок? Глупо бросать друг друга на амбразуру.

Марго думает о завтрашнем дне. Настанет день – будешь мне бензин в бак заливать, Дэниэл. У меня обширные планы.

– Ну да, – отвечает он. – Ну да.

Она думает: вот так разговаривает мужчина. И вот почему.

Примитивное оружие, датировка – около тысячи лет назад. Провода предназначены для проведения силы. Вероятно, использовалось в бою или для наказания. Обнаружено в захоронении прежнего Уэстчестера.

За восемь лет до

Алли

Чудес много не надо. Ни Ватикану, ни впечатлительным девочкам, месяцами живущим вместе, в страхе за свою жизнь. Много чудес ни к чему. Два – вдоволь. Три – с лихвой.

Есть одна девочка, Луэнна. Очень бледная, рыженькая, щеки сбрызнуты веснушками. Ей всего четырнадцать. Пришла три месяца назад, закадычная подруга Горди. В спальне они делят постель. Тепла ради.

– По ночам ужасно холодно, – говорит Горди, и Луэнна улыбается, а другие девочки смеются и пихают друг друга локтями.

Луэнна нездорова – еще с тех пор, как у нее не было силы. И от врачей никакого толку. С Луэнной что-то происходит, когда она волнуется, или пугается, или слишком смеется, – закатываются глаза, и Луэнна падает, где стояла, и вся трясется, того и гляди переломится хребет.

– Надо ее держать, – говорит Горди. – Обнять за плечи и держать, пока не проснется. Она проснется сама, просто подождать надо.

Нередко Луэнна спит по часу, а то и больше. Горди сидит, обхватив ее за плечи, в полночь в трапезной или в саду в шесть утра, ждет.

У Алли насчет Луэнны подозрение. Звенящее предчувствие.

Алли вопрошает: Она?

Голос отвечает: Похоже на то.

Как-то ночью случается гроза. Сгущается далеко в море. Девочки вместе с монахинями смотрят с террасы в глубине монастыря. Тучи сине-лиловые, свет размыт, молния раз, другой, третий бьет в океан.

Когда смотришь на грозу, в пасме зудит. Все девочки чувствуют. Саванна не может сдержаться. Спустя пару минут пускает дугу в половицы террасы.

– Прекрати, – говорит сестра Вероника. – Прекрати сию секунду.

– Вероника, – говорит сестра Мария Игнасия, – она же ничего плохого не сделала.

Саванна хихикает, пускает еще один слабый разряд. Хотя могла бы сдержаться, если бы постаралась. Но гроза, она волнует, к ней так и подмывает присоединиться.

– Завтра тебя не кормим, Саванна, – говорит сестра Вероника. – Если ты не способна держать себя в руках, наше милосердие на тебя не распространяется.

Сестра Вероника уже выгнала одну девочку, которая беспрестанно дралась на территории монастыря. Другие монахини предоставили эту роль сестре Веронике, теперь она отбирает тех, в ком прозревает дьявольские козни.

Но “завтра тебя не кормим” – жестокий приговор. В субботу на ужин дают запеченное мясо.

Луэнна тянет сестру Веронику за рукав.

– Ну пожалуйста, – говорит Луэнна. – Она нечаянно.

– Не трогай меня, девочка. – Сестра Вероника отдергивает руку, слегка отпихивает Луэнну.