Сикарио

Да, он скрывал большие секреты. Было что-то в его прошлом, что очень часто мучило его, что-то связанное с отцом, который, как я потом узнал, женился на одной итальянской аристократке, вдове банкира неофашиста.

Существуют некоторые темы, в детали которых я не хочу вдаваться совсем, и то немногое, что мне стало известно, знаю исключительно по слухам, но думаю, вы приехали сюда не слушать всякие сплетни, а для того, чтобы я продолжил рассказывать историю своей жизни и про те дела, к которым имел самое прямое отношение.

И, тем не менее, вспоминая то время, могу сказать, что ощущал себя самым счастливым человеком на этой планете, поскольку выучился водить машину, научился разбираться со счетами, научился отличать плохие картины от хороших, правильно использовать столовые приборы, а также привык мыться каждый день, и пользоваться дезодорантом. Нужно было показать пример ребятам. А когда моешься каждый день, то это даже начинает нравиться.

В вопросах гигиены Абигаил был очень требовательным, даже привередливым. Если я, к примеру, начинал плохо пахнуть, то он просто выбрасывал меня из машины или отправлял есть на кухню, мне это, конечно же, не нравилось, и я через каждые три-четыре часа бегал к себе в комнату менять рубашки и мыть подмышки.

У меня и Римиро была целая гора рубашек, еще по три костюма из самых элегантных, а в Рождество Абигаил подарил каждому из нас золотые часы и заколку для галстука.

Рамиро продолжал учиться и днем и ночью так, что от всего этого сидения над книгами его качало, и вскоре он начал носить очки.

Я всегда чувствовал, что Абигаил больше гордился им, чем мной, но ко мне, все же, испытывал более сильную привязанность. Знаете, это всё же не моя вина, что я родился с головой не подходящей для книг, да и учиться у меня не было возможности.

В «Подвале» мы проводили все больше и больше времени, и он постепенно начал превращаться в бездонную яму, а Абигаилу постоянно приходили в голову какие-то новые идеи: то он пристраивал к стадиону гимнастический зал, затем построил библиотеку, чуть позже мастерскую, как он объяснил, для тех, кто не испытывает тягу к знаниям фундаментальным и предпочитает работать руками, и еще с тысячу всяких предметов, которые нет смысла перечислять. И как результат со стен виллы начали исчезать картины, а на их место вешались либо копии, либо другие оригиналы, которые ничего не стоили.

Рамиро предупреждал его, что это настоящее безумие и всё может закончиться полным разорением, как бы велико не было его состояние, но Абигаил лишь смеялся над теми опасениями и говорил, что никакой другой Дега не был так хорош, как тот, за счет которого построили библиотеку и что он предпочитал наблюдать за тем как ребятня играет в баскетбол, чем разглядывать Ренуара.

Совершенно очевидно, он был слишком молод, чтобы стать для них отцом, но вот на роль старшего брата подходил идеально. Иногда думаю, что когда Абигаил был маленьким, в нем всегда присутствовала эта странная необходимость стать для кого-то, кто нуждался в этом, именно старшим братом. Собственно говоря, эту роль он и исполнял по отношению к нам в те времена, когда мы обитали в подвале.

Не спрашивайте меня, не надо. Это был его образ жизни, и это все, что я могу сказать. Думаю, один из тех психоаналитиков, к которым так любят ходить «гринго», смог бы растолковать тонкости его поведения лучше, но я описал это так, как понимаю, рассказал свои впечатления и вовсе не собирался делать по этому поводу какие-нибудь выводы, тем более поспешные.

Да, его любили и уважали.

Ну, за исключением, может быть, одного или двух каких-нибудь особенно норовистых молокососов или попросту сволочей, из которых все равно ничего не получалось, как бы мы не старались. Все остальные отвечали взаимопониманием и учились, буквально хватая знания на лету, от чего мне иногда становилось просто стыдно.

Иногда я приходил в класс и садился где-нибудь в глубине, на последнем ряду, чаще всего, когда шли уроки географии и истории, и слушал. Вот так и я учился, так выучил то, что знаю, хотя должен признать, что за исключением некоторых сведений про разные страны и про жизнь Боливара, Колумба и Александра Македонского, остальное в моей голове превратилось в путаницу.

Порой случались вещи весьма забавные. Помню один день, в начале декабря второго года существования колледжа, когда перед входом вдруг остановились три роскошных автомобиля и какой-то тип попросил разрешения, чтобы его хозяин осмотрел приют и поговорил с ребятами.

Абигаилу совсем не понравилась эта идея, ему вовсе не хотелось, чтобы все вокруг начали думать, будто мы как-то связаны с приехавшим наркобароном, самым свирепым во всей стране, но, судя по их внешнему виду, те люди не привыкли когда им отказывают и всё равно вошли бы, но с применением силы, тогда он уступил, и показал задание.