Сиятельный

— Немного. Мастерскую, где склепали подделку, отыскать не получилось, но кузен пообещал что-нибудь об этом разузнать.

— Уверен, что шкатулку вообще сделали на Слесарке? — засомневался я.

— Ах да! — хлопнул вдруг крепыш себя ладонью по лбу. — Совсем забыл сказать! Ходил там один иудей, справлялся насчет изделий из алюминия. Так что найти мастерскую — это только вопрос времени.

— Что за иудей? — насторожился я.

— Да непонятный, — вздохнул Рамон. — Никто толком описать не может. Воротник поднят, шляпа на лицо опущена — вот и все, что говорят. Надо найти мастера, которому он заказ поручил, тот сможет его описать. А вообще, говорят, на щеке у него бы приметный ожог.

— У иудея?

— Да, на щеке.

Я глубоко вздохнул, постучал пальцами по краю столешницы, потом спросил:

— А может, не ожог, а родимое пятно?

— У тебя есть кто-то на примете с родимым пятном?

— Аарон, чтоб его, Малк! — выругался я. — Помощник управляющего! И он точно имел доступ к хранилищу банка! По крайней мере, в день налета!

Рамон поднялся из-за стола, встряхнул плащ и деловито поинтересовался:

— Берем его сами?

— Еще спрашиваешь! — воскликнул я, вовсе не горя желанием делиться этой информацией с полицией. — Только сначала заедем в одно место…

Когда я вышел из оружейного магазина с винчестером десятого калибра, дожидавшийся меня в коляске Рамон заметно переменился в лице.

— Это еще зачем? — опешил он.

Я спрятался от сыпавшейся с неба мороси под брезентовый верх и велел извозчику ехать в иудейский квартал, потом спросил приятеля:

— Есть вероятность, что оборотень охотится за шкатулкой?

Крепыш поморщился, но все же признал:

— Есть.

— Если мы с оборотнем выслеживаем одного и того же человека, можем мы случайно оказаться с ним в одном и том же месте?

Рамон откинулся на спинку скамьи и признал:

— Можем.

— Ружье не помешает, так? — хмыкнул я и достал из портфеля коробку патронов, над которыми потрудился Александр Дьяк. — И учти — это не серебро. Твоя задача — удержать оборотня на расстоянии в течение хотя бы пары минут, пока подействует отрава.

— А она подействует? — с сомнением спросил Рамон, заряжая патрон за патроном в трубчатый магазин под стволом.

Я демонстративно вставил в «Цербер» кассету с серебряными пулями и многозначительно улыбнулся:

— Просто попади в него. Хорошо?

— Надеюсь, стрелять не придется, — нахмурился Рамон.

— А уж я как на это надеюсь!

Отыскать квартиру Аарона Малка труда не составило. Получив от покойного господина Левинсона аванс, я этим не ограничился и стребовал с него список работников банка — всех, вне зависимости от того, пережили они налет или нет. Выявлять наводчиков — первое, чему учат на полицейских курсах. Поначалу список не пригодился, а вот теперь мне оставалось только поблагодарить инструкторов за намертво вбитую при обучении науку.

Лошади без всякой спешки бежали по пустынным улицам, колеса экипажа разбрызгивали лужи, где лишь пугая пешеходов, а где и обливая их грязной водой. К вечеру погода прояснилась, низкие тучи начало относить от города, но вместе с сумерками в город прокралась молочная пелена тумана. Фонари горели в ней оранжевыми кругами и почти не светили, мало что можно было разобрать и на расстоянии пары десятков шагов.

Появилось чувство слежки.

— Не нравится мне этот туман, — пробормотал Рамон, выбираясь из коляски. — Ни черта не видно…

Я кивнул и настороженно огляделся по сторонам. Застроенная однотипными доходными домами улица протянулась по самой окраине иудейского квартала, и сейчас за нами с интересом наблюдали жуликоватого вида молодчики, что подпирали стены в подворотнях и сидели на ступеньках под навесами парадных.

Каково было возвращаться сюда каждый вечер преуспевающему помощнику управляющего?

— Наверное, у него толстуха-жена и десяток детей, — предположил Рамон. — Все его деньги уходят на одежду и пропитание, поэтому он и снимает квартиру в этой дыре. Или у него престарелые родители, нуждающиеся в дорогих лекарствах. А может…

— Умолкни, — потребовал я, поднялся на крыльцо и постучал в запертую дверь. Вытащив из портфеля список банковских работников, повел пальцем по списку жильцов, и, когда на улицу выглянул консьерж, как раз читал:

— Левински, Малик… Малк! — после этого поднял взгляд на иудея средних лет и спросил: — Аарон Малк здесь проживает?

— Здесь, — подтвердил консьерж.

— Он у себя?

— Нет.

Я выжидающе посмотрел на собеседника, не дождался от него ничего, кроме этого краткого отрицания и возмутился:

— Мне клещами из вас каждое слово вытягивать? Когда он появлялся последний раз?

— А в чем дело? — насторожился иудей, нерешительно отступая под моим напором вглубь коридора.

— Мы представляем Банкирский дом Витштейна! — продолжил я, не снижая темпа. — Вы слышали о Банкирском доме Витштейна?

Консьерж кивнул.

— А о недавнем инциденте, связанном с этим почтенным учреждением?

И вновь консьерж подтвердил свою информированность скупым кивком.

— Тогда вам известно, кто я и зачем я здесь.

Иудей досадливо поморщился:

— Господину Левинсону не стоило связываться с гоями. До добра это не довело.

— Аарон Малк, — напомнил я, — когда он появлялся последний раз?