Сияющие руины

Когда он сплел вместе два конца, они вспыхнули, как пламя, но это не ослепило его, потому что он сам был светом Дара.

Петля замкнулась. Сильюн выпустил из рук сияющий канат, сплетенный из света Дара и опоясывавший его поместья. Отступил назад и провалился в темноту.

Когда он снова открыл глаза, огонь продолжал гореть. Но это был огонь в камине в парадном зале Фар-Карра, боком он чувствовал тепло этого огня. Он был укрыт шерстяным пледом. Рядом с ним на низком столике стоял поднос с самым странным ассортиментом напитков, который Сильюну доводилось видеть, хотя он вырос с Гаваром. Джин, лимонад, заварной чайник и бутылка шампанского, покрытая плесенью, такая древняя, что шампанское в нем либо испортилось, либо приобрело баснословную стоимость.

Перед камином, свернувшись калачиком, крепко спал Собака.

– Как ты себя чувствуешь?

Люк Хэдли. Он сидел в кресле неподалеку и тоже был укрыт пледом, как будто спал в этом кресле. В свете пламени его светлые волосы торчали в разные стороны.

– Выглядишь значительно лучше, – весело констатировал Люк. – Это хорошо, потому что тебе нужно позвонить брату.

– Брату?

Сильюн потер лоб. Возможно, ему только кажется, что он проснулся.

– Гавару. Ты сказал, он забрал Аби с площади Горреган. Мне нужно знать, что на самом деле произошло, хочу убедиться, что она в безопасности, и узнать ее планы. Я бы хотел, чтобы она приехала сюда, если ты не станешь возражать, ведь ей нужно где-то спрятаться. Я не поднимал этого вопроса, как только мы сюда приехали, не хотел отвлекать тебя от восстановления стены.

Абигайл Хэдли – гость поместья? Сильюн не думал, что он должен на это подписаться.

– У меня нет мобильного телефона, Люк. Ты же знаешь, современные технологии меня не любят.

– Зато у меня есть, вот он. – Люк помахал беспроводным радиотелефоном. – Стационарная телефонная линия Фар-Карра, ею пользовался управляющий Рикса. И я даже могу показать, как нажимать кнопки с цифрами, если для тебя это представляет некую трудность.

– Я не уверен, что помню номер Гавара. И… – Сильюн покосился на уродливые старинные часы в углу. – Сейчас четверть шестого утра. Вряд ли мой брат это оценит.

– У него маленький ребенок, поэтому он знает, что такое рано вставать. И если ты действительно не помнишь его номера, в Кайнестоне тебе подскажут. Например, твой средний брат. Пожалуйста, Сильюн. Мне нужно услышать голос Аби. Она чуть не погибла вчера.

Сильюну ничего не хотелось, кроме как натянуть плед и повернуться на другой бок. Но Люк по-своему прав.

И почему бы не позлить Гавара для забавы.

Сильюн взял телефон.

4. Гавар

Девушка сбежала.

Держа в одной руке телефон, второй Гавар стянул пуховое одеяло. Постель была пуста, и простыни холодны.

И сбежала она, черт возьми, не пару минут назад!

Гавар научился меньше ругаться с тех пор, как родилась Либби. Но это вырвалось непроизвольно, когда он обнаружил, что Абигайл Хэдли исчезла.

Сомнения улетучились – тот звук, что разбудил его несколько часов назад, очень похожий на рев мотоцикла, был не чем иным, как ревом его мотоцикла. Проснувшись, Гавар в это не поверил: он в постели, а кто еще будет на нем кататься, к тому же ночью? Перепрыгивая через две ступеньки, он слетел по лестнице вниз. Ключи от мотоцикла исчезли. О черт!

– Гавар? Что у тебя там происходит? – резко прозвучал в трубке голос брата.

Почему Сильюн звонит ему ни свет ни заря и спрашивает об Абигайл Хэдли? Практически сразу после визита Боуды. Она приступила к реализации своих угроз? И все же он никак не мог представить младшего брата и жену союзниками. Гавар запоздало задал вопрос, с которого ему следовало начать разговор, не сразу включился, и все из-за этого чертового звонка в четверть седьмого утра.

– А почему тебя это интересует?

– Любопытствую, чем закончилось событие на Горреган. Мне кажется, я видел, как ты спас девушку, которую предал наш брат, а наш отец приговорил к смерти. На мой взгляд, это благородный поступок.

Черт побери! Гавар уже давно перестал разгадывать мотивы, которыми руководствовались члены его семьи. Да, он увез с площади Абигайл Хэдли. Это было спонтанное решение, вызванное отвращением к публичному убийству, устроенному на площади. И нет ничего постыдного в том, что он это сделал.

– Да, я увез ее. В противном случае ее бы снова схватили. Вчера сюда приезжала Боуда и, вероятно, своим визитом испугала Абигайл. Она ушла.

– Ушла?

В трубке послышались какие-то звуки, похожие на чей-то сердитый голос. Он звучал приглушенно, очевидно, Сил закрыл трубку рукой. Сильюн в Лондоне, в Астон-Хаусе, с семьей? Они решили устроить Гавару ловушку?

– Что значит – ушла? Объясни, – снова раздался в трубке голос Сила, как показалось Гавару, настороженный.

– Исчезла ночью. И украла мой мотоцикл! – прорычал Гавар. – Поэтому я не думаю, что она выскочила на минуту, купить пинту гребаного молока.

Он отключился и сунул телефон в карман халата.

Хорошо. Пусть Абигайл Хэдли делает что хочет. Удачи ей. Он провел рукой по лицу и выдохнул.