Сияющая цитадель

— Ах да, знаменитый мятеж! Не удивительно ли, что горстка эленийцев, которые по приезде не знали еще ни слова по-тамульски, сумела за шесть недель раскрыть этот ужасный заговор — в то время как агенты министерства внутренних дел, которые всю жизнь прожили в Материоне, и слыхом о нем не слыхивали? Эленийцы подавили воображаемый бунт, Субат, а потом использовали его как предлог, чтобы заточить в своей треклятой крепости императора — и не только императора, но и министра внутренних дел Колату, а ведь это единственный человек в правительстве, который располагает силами, способными освободить нашего монарха. Я говорил с Теовином, главой тайной полиции, и он заверил меня, что с тех пор никому из министерства не дали возможности говорить с Колатой наедине. Наш коллега вне всяких сомнений узник, и приказы, которые он отдает своему министерству, явно исходят от эленийцев. В довершение худшего, они послали так называемого церковника Эмбана в Чиреллос, за рыцарями церкви, дабы они «помогли справиться с кризисом». Субат, в нашем распоряжении все ресурсы министерства внутренних дел и целые армии атанов. С какой стати приводить сюда самых безжалостных вояк во всем мире? Застанет ли тебя врасплох слово «вторжение»? Вот для чего, пойми, затевался весь этот вымышленный заговор — дать Эленийской церкви повод для вторжения в Дарезию, и произошло это явно при полном содействии императора.

— С чего бы это императору сговариваться с эленийцами против собственного правительства?

— Я бы мог назвать тебе сразу несколько причин. Может быть, эта так называемая королева пригрозила лишить его своей благосклонности. Однако более вероятно, что она наговорила ему сладких сказочек о радостях неограниченной власти. В Эозии эти сказки весьма распространены. Эленийские монархи притворяются, будто это они, а не их правительства принимают все решения. Мы-то с тобой хорошо знаем, насколько нелепа эта идея. Король — а в нашем случае император — имеет лишь одно предназначение. Он — символ правительства, и не более того. Он является средоточием любви и преданности народа. За минувшее тысячелетие имперское правительство весьма тщательно занималось отбором наследников трона. Тамульская супруга императора — сын которой наследует трон — неизменно избирается за глупость. Нам не нужны умные императоры — только послушные. Сарабиан каким-то образом ускользнул от нашего внимания. Если бы ты когда-нибудь всерьез пригляделся к нему, ты обнаружил бы, что он пугающе умен. Колата совершил промашку — Сарабиана следовало прикончить еще до того, как он унаследовал трон. Боюсь, что наш почитаемый император ныне жаждет настоящей власти. В обычных условиях мы могли бы справиться с этой проблемой, но мы не сможем убить его, покуда он находится в этой проклятой крепости.

— Твой рассказ звучит весьма убедительно, Гашон, — признал первый министр, озабоченно хмурясь. — Я знал, что ошибкой было приглашать в Материон этого дикаря Спархока.

— Мы все знали это, Субат, и вспомни, кто отмел все наши возражения.

— Оскайн, — Субат выговорил это имя, точно сплюнул.

— Совершенно верно. Ну как, теперь все сходится?

— Ты придумал все это сам, Гашон? Твои рассуждения чересчур тонки для человека, который всю жизнь пересчитывает мелкие монеты.

— По правде говоря, мне рассказал все это Теовин, глава тайной полиции. Он привел мне множество конкретных фактов, а я сейчас только свел их для тебя воедино. Ты же знаешь, у министерства внутренних дел повсюду свои люди. Ничто происходящее в Империи не будет пропущено в докладах, которые идут в их знаменитый архив. Итак, Пондия Субат, что предложит сделать наш уважаемый первый министр с тем, что наш император — по доброй воле или по принуждению — находится в заточении в ста шагах отсюда? Ты глава правительства, Субат, и именно ты должен принимать решения. И кстати, пока будешь размышлять об этом, подумай и над тем, как нам помешать рыцарям церкви пройти по всему континенту, ворваться в Материон и вынудить всех поклоняться их нелепому Богу — попутно изрубив на куски все правительство.

— Они тянут время, ваши величества, — говорил Стрейджен. — Когда наступает время ужина, они провожают нас до дверей, выставляют наружу и запирают за нами дверь. Всю ночь здание стоит запертым — хотя внутри мелькает множество огней. Когда наутро мы возвращаемся, оказывается, что все уже переставлено. Бумаги путешествуют из комнаты в комнату, точно утки осенью. Я не мог бы поклясться в этом, но, по-моему, они переставляют и стены. Только сегодня утром мы обнаружили комнату, которой, сдается мне, вчера не было.

— Я пошлю туда атанов Энгессы, — мрачно сказал Сарабиан. — Они выставят всех из здания и разберут его по кирпичику.

— Нет, — покачала головой Элана. — Если мы открыто выступим против министерства внутренних дел, все полицейские в Империи забьются в кроличьи норы. — Она поджала губы. — Начнем причинять неудобства и другим министерствам. Не будем слишком очевидно подчеркивать, что все наше внимание уделяется только министерству внутренних дел.