— Минутку, сейчас ко мне пришли сообщить, как проходит полет. Ну, ребята, сколько?
— Восемьдесят тысяч — и конец!
— Как это? Какой конец?
— После пятидесяти тысяч скорость нарастала неравномерно, а минуту назад ракета замолчала совсем.
Навратил побледнел:
— Не может быть, чтобы сбылось предсказание Ватсона! Возможно ли, что тело, которое летит со скоростью около ста тысяч километров в секунду, распалось на атомы?!
— Простите, я проверю аппараты, все ли исправно, и через минуту снова вызову вас, — извинился Шайнер, и его лицо исчезло с экрана телевизора.
Навратил встал с кресла и начал нервно прохаживаться по комнате.
Наконец замигал красный сигнал вызова.
— К сожалению, не могу вас ничем порадовать, — сухо сказал Шайнер. — С приемником все в порядке, а ракета молчит. Вряд ли можно предположить, что испортилась аппаратура. Для гарантии мы установили три автоматических передатчика; если бы вышел из строя один, мы слышали бы сигналы других.
— Значит, вы тоже думаете, что ракета взорвалась из-за слишком большой скорости? — обеспокоенно спросил Навратил.
— Конечно, нет. Наоборот, я убежден, что ваш проект нас не подведет.
Навратил горько усмехнулся:
— Как видите, подвел, да еще и в важнейшем пункте. Если нельзя достичь скорости более восьмидесяти тысяч километров в секунду, значит, весь мой проект неосуществим. Несмотря на то, что нам удалось продлить человеческую жизнь, отправляться в космическое путешествие, которое продолжится двадцать лет, немыслимо.
— Не теряйте надежды. Благодаря моей предусмотрительности мы имеем возможность повторить опыт! — пошутил Шайнер, пытаясь подбодрить друга.
— А если не сможем преодолеть эти восемьдесят тысяч?
— Значит, попытку завоевать соседнюю планетную систему перенесем немного в будущее. А взамен — начнем бой в другом направлении. Неисследованного перед нами еще много.
В одну из исследовательских лабораторий подземного металлургического завода, расположенного в кратере Тихо, вошел мужчина в белом халате, обвел взглядом заваленные приборами столы и, хотя никого не увидел, очень тихо спросил:
— Дитриксон, вы здесь?
— Да, здесь и жду вас, — неожиданно появился среди аппаратов высокий стройный мужчина со слегка оттопыренными ушами и густыми бровями.
— Боюсь, что мы зашли слишком далеко. Мы могли бы заставить Фаухера молчать и другим способом.
— Неужели им удалось вернуть его к жизни? — испуганно спросил Дитриксон.
— Нет, но случилось кое-что похуже. При детальном осмотре выяснилось, что скафандр был поврежден еще до того, как Фаухер отправился в путь. Если бы он погиб сразу возле вала кратера, в этом не было бы ничего удивительного. К сожалению, костюм разорвался позже, чем мы предполагали, и теперь никто не может понять, зачем Фаухера понесло в горы… Нам грозит опасность, что тайник будет обнаружен: Чан-су настаивает, чтобы скалы, где погиб Фаухер, были тщательно обысканы.
— Надо как можно быстрее завалить вход в убежище. Восточная сторона вала сейчас в тени, так что мы доберемся туда незаметно. Прожекторы можно не включать: вполне хватит отраженного света от противоположного вала… Едем немедленно!
— Если хотите — езжайте, но без меня! — решительно сказал посетитель. — Я не хочу кончить так же, как Фаухер.
— Осторожнее, приятель! Вы как раз и идете по его дорожке… не угрожаете ли вы изменой? — насмешливо спросил Дитриксон.
— Нет, я не доносчик. Но весь наш план завладеть неведомой планетой считаю глупостью. Я скорее примирюсь с тем, что мы уже никогда не обретем могущества наших предшественников. Хорошо вам говорить: «Divide et impera!» — «Разделяй и властвуй!» — но это уже не так легко делается, как нам хотелось бы.
— Вижу, что вы скоро выйдете из игры, трус! — прошипел Дитриксон и отвернулся.
Глава XX Вторая попытка
Состояние здоровья Северсона настолько улучшилось, что больной уже без особых усилий передвигался по больнице. Несмотря на это, ему устроили основательный медицинский осмотр с участием Наташи Орловой, специально для этого прилетевшей из Москвы на Луну.
— Все в порядке! — уверяла она Алену Свозилову, которая все еще переживала за жизнь Северсона. — Он просто переволновался, поэтому и случился приступ.
— А может, на него неблагоприятно повлияли необычные условия жизни на Луне?
— Думаю, что нет. Скафандры прекрасно держат нужную температуру, не пропускают космических лучей. С этой стороны ему не грозит никакая опасность, даже если учитывать то, что его организм чувствительнее наших.
Алена горячо пожала руку Орловой. Та улыбнулась, ее глаза говорили: «Понимаю, понимаю!»
— И все же, теперь я не отпущу его от себя ни на шаг!
Прибыв на Луну, академик Навратил напрасно искал Алену и в обсерваториях, и на металлургическом заводе. Через несколько часов он нашел ее в оранжерее. Она гуляла с Северсоном среди пышных, причудливых растений, выведенных в среде с вшестеро меньшей силой притяжения.
— Вижу, что вы болезням не уступаете! — приветствовал Северсона Навратил.
— А это потому, что я хочу принять участие в испытании ракеты, — пошутил Северсон, — разрешите?
Навратил почесал затылок: