Сигналы

— Мой милый покидает избу,
Стоит он прямо перед дверью,
Хочет что-то найти
И неожиданно падает!

— Теперь отвернись, — сказала правая, — нам пора одеваться. Гость отвернулся, не смотрел.

Валя закрыл глаза.

— Нет, в подушку лицом!

Валя послушно вжался лицом в подушку, снова вдохнув запах лежалого сырого белья, смешанный с дымком, хвоей и, страшно подумать, шампунем — но не могли же они мыться шампунем! Наверняка это был, как в старой книжке, их естественный запах. Он слышал, как что-то шуршит, потом раздался шепот и хихиканье, потом — быстрые шаги и скрип двери. Когда он поднял голову, никого не было.

В ночных песнях было что-то смутно знакомое, но он пока не понимал — что именно.

Штаны он застегнул с тайным сожалением, будто это нехитрое движение окончательно подвело итог ночи, отделив ее от наступающего дня. Валя подхватил рюкзак, моряцкой походкой вышел из избы и пошел к поляне, не оглядываясь. Уже светлело, и если бы он оглянулся, он заметил бы, что и дом не так стар, и дверь выкрашена совсем недавно. Возле второй избы он увидел Дубняка — тот, в одних трусах, отжимался на кулаке, заложив вторую руку за спину.

— Доброе утро, — весело сказал Валя. Он сейчас любил даже Дубняка.

— Пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят… А, Песенка. Выспался?

— В общем, да. — Валя был так благостен, что даже не огрызнулся на «песенку», но и посвящать Дубняка в подробности ночи не собирался. — А где все?

Все были еще в доме, собирали вещи: хмурый дядя Игорь, сосредоточенный Тихонов, задумчивый Окунев. Глядя на них, Валя чувствовал, как прошедшая ночь стремительно тает, принимая статус воспоминания. Вале быстро и вкратце рассказали новости: по всему выходило, что надо двигать к заводу. Но сначала поесть и узнать дорогу.

Они вышли к большому костру. Поляна теперь жила дневной суетливой жизнью: мужчины, женщины, дети — все были заняты своими делами, непостижимыми для посторонних. Валя во все глаза высматривал своих девушек, но не видел. Едва заметив гостей, их окружили и отвели к большому костру, сунули каждому по деревянной миске (зато ложки были алюминиевыми, столовскими) с темной вкусной кашей, похожей на гречневую. Валя надеялся, что их снова угостят мамонтятиной, но у ариев, видмо, было не принято завтракать мясом. Как только Валина миска опустела, Николай Егорыч потянул его за собой.

— Шаман хочет говорить. Ты идешь. Другие остаются.

Валя испугался. Он понял, что речь сейчас пойдет о ночном приключении — он был уверен, что шаману все известно. Что, если он совершил преступление? Но они же сами пришли… Может, все равно не надо было? А может, девушкам не понравилось? Может, они рассказали шаману, как он неопытен, и тот поднимет его на смех? А вдруг шаман скажет, что Валя должен теперь жениться — сразу на двух, как здесь принято?

А что, не самая плохая идея. Валя представил, как он живет с племенем. Как вообще их день проходит? Наверное, они охотятся, значит, придется и ему… Интересно, у них хоть оружие современное? Валя представил себя, с копьем бегущего за мамонтом. Вряд ли им тут филологи нужны… О! Он будет писцом! Он напишет для них историю арийского народа. Тогда, возможно, на мамонта его не пошлют… В любом случае, следующий мамонт только через год…

— Гость спит хорошо? — спросил шаман, как показалось Вале, с сальной ухмылкой.

— Хорошо, — осторожно ответил он.

— Гость дал документы.

Этого Валя никак не мог ожидать. Но спорить он не стал, достал из внутреннего кармана паспорт в непромокаемом пакете, развернул и протянул шаману. Тот без интереса посмотрел на документ.

— Не это. Билет, путевка. Оформлять надо.

— К-какой еще билет? У меня нет путевки…

— А у кого?

— Я не знаю… Я вообще впервые слышу. У нас нет путевок. Мы сами экспедицию собрали…

— Так, — сказал шаман. Он был явно озадачен. — Кто главный?

— Игорь, — Валя указал на дядю, сидевшего у костра в середине поляны.

— Очки? — уточнил шаман.

— Да. Игорь Савельев.

— Он тебе говорит, зачем идет?

— Конечно. Он самолет ищет, я же сказал.

— Понятно. — Шаман нахмурился, но быстро вернулся к прежней деловитости. — Мне с ним надо это, говорить. Я говорить с ним имею.

— Пожалуйста, — разрешил Валя в недоумении.

— Значит, они сюрприз тебе делают? — уточнил шаман.

— Ну, не знаю…

Валя опять ничего не понял, но обрадовался, что речь не зашла о девушках.

— Игорь сказал, что здесь рядом завод, — поспешно сказал он, чтобы речь и дальше об этом не зашла. — Вы нам дорогу не покажете?

— А чего показывать? — спросил шаман. — Там место такое, надо будет — сами придете, не надо будет — не придете. Туда кто не надо, тот не попадай.

Он подхватил полы балахона и, широко шагая, двинулся к центру поляны. Валя побежал за ним. Шаман подошел к дяде Игорю, жестом остановив Валю: разговор не предназначался для чужих ушей. И в самом деле, он был столь странен, что добавлять новые загадки ко всем странностям этой ночи значило бы лишить ее всякого очарования.

— Вы старший группы? — спросил шаман строго.

— Я, — честно ответил Савельев.